Красногоров

Интереса ради посмотрел репертуар самого знаменитого театра Петербурга – Александринского на его сайте. Вот сухая статистика, без всяких эмоциональных оценок.
Из 37 спектаклей репертуара Александринки 26 поставлены по прозе или по свободным режиссерским композициям. В основу одиннадцати остальных положена драматургия, в основном, классическая (или, вернее, «по мотивам» драматургии, потому что эти пьесы значительно переработаны и «переосмыслены»).
Примеры переосмысления (везде только цитаты из сайта театра): (далее…)

Основатель и первый председатель Гильдии драматургов Петербурга, автор более семидесяти пьес считает, что режиссерский театр уходит в прошлое. О том, почему театры стали чаще ставить классические произведения и что оттолкнуло смотреть нашумевший фильм «Мастер и Маргарита», он рассказал в интервью «ЭГОИСТУ»

Валентин Самуилович, последний месяц все только и обсуждают фильм «Мастер и Маргарита». Вам удалось его посмотреть?

Валентин Красногоров. А почему я должен его смотреть? Только потому, что вокруг него поднят ажиотаж?

Возможно, вам было бы интересно как драматургу?

В. К. Я прочитал синопсис фильма, понял, что он далек от Булгакова, и мне этого пока оказалось достаточно. Довольно часто карликов замечают только потому (далее…)

Когда-то я был пионером (хоть в это трудно поверить) и ездил на лето в пионерский лагерь. К родительскому дню было принято готовить нечто вроде концерта: девочки танцевали неизменный чардаш, пели «вождю наш привет, наш лучший букет и лучшие наши песни» и т.д. Но гвоздем выступления всегда были «пирамиды»: мальчики (иногда и девочки) забирались друг другу на плечи в два, три, а то и четыре яруса, держали друг друга за руки, составляли прихотливую композицию, произносили какой-нибудь текст, после чего пирамида под аплодисменты рассыпалась.

Подобную пионерско-пирамидную режиссуру нередко приходится наблюдать в современном театре. Пик внимания постановщика направлен не на характер персонажей, не на их внутренний мир, не на актера, не на жест, взгляд, мимику, интонацию, паузу, не на смысл и содержание диалога, не на стиль пьесы, а на мизансцену, на «пирамиду». Она не обязательно должна быть многоярусной. Главный ее признак – искусственная расстановка актеров и их искусственное поведение. не только не усиливающее пьесу (одна из главных задач театра), но обычно затемняющее ее смысл, потому что трудно услышать и воспринять диалог, если герои выстраивают причудливую визуальную композицию, стоят спиной к зрителю, валяются на полу, катаются на велосипеде, лазают по лестницам, мечутся по сцене, спускаются в зал и пр. Смысл отдельно, мизансцена отдельно. Если еще прибавить к этому непрерывно звучащую музыку (а назойливое долдонящее шумовое сопровождение становится постоянным признаком постановок), то восприятие пьесы становится вообще невозможным. Использование приемов балета и цирка не всегда приносит пользу драматическому театру.

Причина пирамидной режиссуры, видимо, заключается в неверие в актеров и в пьесу. Постановщикам кажется (или им кто-то внушил), что просто «сидеть и разговаривать» — скучно (что отчасти верно), и что нужен «театр», который эту скуку разгонит. Но выстроить осмысленное психологическое и физическое существование актеров на сцене (не обязательно реалистическое) трудно и требует ума, таланта и напряженной работы. Легче строить «пирамиды».

Новаторские и тем более псевдоноваторские движения в искусстве не живут долго. Например, ни одно течение в живописи не отличалось такой подлинной новизной и значительностью, как французский импрессионизм. И что же? Прошло каких-то 10-15 лет, и оно изжило себя. То есть сами «основатели» (не все) и их подражатели продолжали писать в этом стиле еще несколько десятилетий, но это были уже именно подражатели и продолжатели, а не новаторы. Цены на их картины росли, но в искусстве царили уже другие стили, а импрессионисты стали вчерашним днем. На смену им пришел постимпрессимонизм, потом чувственно-загадочный fin de siècle, затем кубизм и т.д. Блистательный расцвет модерна тоже продолжался всего лет пятнадцать, а футуризм трубил о себе и того меньше.

Лет 15 назад нам начали говорить об эпохе «режиссерского театра». Теперь почти все понимают: то явление, которое принято называть «режиссерский театр», принадлежит прошлому. (далее…)

Комедия занимает в репертуаре каждого театра значительное (и часто преобладающее) место. И, тем не менее, у  она остается золушкой среди других жанров. «Я вынужден был поставить комедию» — признается в интервью один известный режиссер. «Что делать, приходится ставить и комедии», — вздыхает другой. Если постановщик хочет прославить себя значительным спектаклем для «Золотой маски», он избирает что-нибудь скучное и мрачное, иначе спектакль определят как пустой, пошлый и рассчитанный на низкопробную публику. Постановку комедий не готовят к юбилею и фестивалю. «Житейский анекдот», «незатейливая пьеска, далекая от литературных достоинств» (интересно, какую «пьеску» критики считают «затейливой» — «Гамлет», например?), «пустая пьеса ни о чем», — вот обычные характеристики комедий в рецензиях. Хвалить комедию (если она не классическая и не каноническая) просто как-то неприлично, иначе тебя самого отнесут к непритязательной публике.

Между тем, комедия может быть глубже, интереснее и значительнее, чем самая серьезная драма. Не буду подробно описывать здесь значение этого необходимого и труднейшего жанра драматической литературы. Я посвятил этому специальную главу в своей книге (https://ridero.ru/books/osnovy_dramaturgii/). Приведу лишь слова знаменитого философа Шопенгауэра (этого «певца пессимизма» никак нельзя обвинить ни в легкомыслии, ни в недостатке понимания искусства):

«Всякий раз, как в нас появляется веселость, мы должны всячески идти ей навстречу; она не может появиться не вовремя; между тем, мы часто еще колеблемся, открыть ли ей путь. Иногда это происходит из опасения, чтобы веселье не помешало нашим серьезным размышлениям и важным заботам; однако, что нам могут дать эти серьезные занятия, — это еще большой вопрос, тогда как веселость приносит нам непосредственную, прямую выгоду. Только она является наличной монетой счастья. Непосредственно давая нам счастье в настоящем, она является высшим благом. Потому первейшей нашей заботой должно быть приобретение и приумножение этого сокровища».

Аристотель определил задачи искусства со свойственной ему краткостью, ясностью и полнотой: «Поучать, волновать, развлекать». Надо без колебаний следовать этой знаменитой триаде. Плохо, когда одна из этих из составляющих отсутствует, плохо и то, когда одна из них сильно перевешивает.

Теперь стало модно утверждать, что театр не должен поучать. Впрямую, конечно, не должен, но театр без мысли, не дающий нам понимания чего-то, что мы раньше не знали, или о чем не задумывались — это пустой театр.

Что театр должен волновать, кажется, никто не возражает, зато стало общим местом упрекать театр, если он развлекает.  Драматургов укоряют за то, что их пьесы динамичны, имеют хорошо построенную интригу и живой диалог, — короче, за то, что их пьесы интересны. Это у рецензентов считается признаком ремесла, а не мастерства. Более значительными почитаются невнятные тягучие разговорные пьесы, Еще А. Кугель (прекрасный знаток театра) сто лет назад писал:

«Главным нервом театрального интереса все-таки, как ни грубо звучит это слово, является любопытство. Cupiditas rerum novarum — жажда нового, неизвестного — вот что увлекает прежде всего. Но современный театр — отдельные талантливые пьесы не в счет — скучен прежде всего потому, что не возбуждает любопытства».

Мой совет: не бойтесь писать интересно, не забывайте о магической формуле «что будет дальше?». Ведь, по словам Пушкина, «занимательность – первый закон драматического искусства».

На этом сайте опубликована новая статья В. Красногорова «Об авторской режиссуре«.

Написал несколько новых статей о различных вопросах драмы, драматургии и театра. Все они помещены в разделе моего сайта «О драме и театре».

«Драматический диалог как звучащая речь»

«Действие и активность в спектакле»

«Зритель, драматург,театр»

«Драма и театр — союз или противостояние?»

«Литературные достоинства драмы»

«Пьеса вчера, сегодня, завтра»

«Проза, Драма, Сценарий, Инсценировка»

«Ремарка, ее место и значение в драме»

«Время и пространство в драме»

«Смысл профессии режиссера»

 «Режиссерское право»

«Герои наших пьес»

«Драматург-драма-театр»

«Недрама в драме»

«Организованность драмы»

Подвожу итоги своим публикациям. Десять художественных книг. К ним можно добавить четыре десятка публикаций пьес в различных сборниках, альманахах и журналах. Отдельно —  четыре книги, десяток патентов и сотня научных статей по химической технологии. Многие десятки статей на общественные темы.

Не столь давно, уступая многочисленным просьбам драматургов и режиссеров, я написал два руководства: «Как написать хорошую пьесу» и «Как поставить хороший современный спектакль». Шумный успех этих скромных работ, а главное, их широкое применение на практике побудило меня дополнить их еще одним кратким руководством – на этот раз в помощь критикам. Надеюсь, оно встретит столь же благосклонный прием.

Настоящая работа является руководством для тех, кто хочет быстро и без особых усилий стать хорошим театральным критиком. Она написана живым языком и представляет также интерес для режиссеров, актеров, театроведов, драматургов, студентов театральных и гуманитарных вузов, а также для всех, кого интересует драматический театр.