Валентин Красногоров

Последнее сказанье

Трагикомедия

ВНИМАНИЕ! Все авторские права на пьесу защищены законами России, международным законодательством, и принадлежат автору. Запрещается ее издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, помещение спектаклей по ней в интернет, экранизация, перевод на иностранные языки, внесение изменений в текст пьесы при постановке (в том числе изменение названия) без письменного разрешения автора.

Полные тексты всех пьес, рецензии, список постановок

Контакты:

WhatsApp/Telegram +7-951-689-3-689

(972)-53-527-4146, (972) 53-52-741-42

e-mail: valentin.krasnogorov@gmail.com

Cайт: http://krasnogorov.com/

© Валентин Красногоров

Аннотация

Трагикомедия-притча. Спор человека со Смертью. 2 мужских, 3 женских роли. Интерьер.

Действующие лица

ГОСТЬЯ (в разных воплощениях)

ПУТНИК

ЕГО ЖЕНА

ИХ СОСЕДКА

ПОЛИЦЕЙСКИЙ

Комната в обычной квартире. Обстановка – по усмотрению режиссера и сценографа. Однако все же не следует увлекаться метафоричностью, условностью и чрезмерной выразительностью. Необходимая деталь оформления - простая легкая рамка, чем-то похожая на те, которые устанавливают на контроле на пропускных пунктах или в аэропортах при переходе границы. Желательно, чтобы она не затрудняла движение актеров, не бросалась в глаза и не выглядела инородным элементом обстановки. Персонажам не следует проходить сквозь нее. Другая необходимая деталь –небольшая ширма или перегородка.

Тишина. Мужчина средних лет (мы назовем его Путник, хотя он никуда не идет и в дорогу не собирается) сидит у себя дома за компьютером. Телефонный звонок. Путник берет трубку.

ПУТНИК. Привет! Нет, я сейчас занят. Давай лучше завтра. Срочная работа, надо наконец ее закончить. Конечно, разницы нет, днем раньше или днем позже, но я и так откладывал уже десять раз… Я тебе позвоню. Пока.

Путник кладет телефон, снова принимается за работу. Спустя некоторое время снова раздается звонок. Он берет трубку.

Алло! Да, конечно, я помню. Завтра в 11-30. Обязательно буду. До свидания. (Кладет трубку, возвращается к своей работе.)

Неслышно входит Гостья - красивая молодая женщина. Она останавливается за Путником. Занятый работой, он не сразу замечает ее.

ГОСТЬЯ. Здравствуйте.

ПУТНИК. (Вздрагивая от неожиданности и прекращая работу.) Как вы сюда попали?

ГОСТЬЯ. Просто вошла.

ПУТНИК. Но ведь дверь, по-моему, заперта.

ГОСТЬЯ. Возможно.

ПУТНИК. Вы пришли к моей жене? Ее нет дома.

ГОСТЬЯ. Нет, я пришла к вам.

ПУТНИК. Разве мы знакомы?

ГОСТЬЯ. Нет. Но теперь познакомимся.

ПУТНИК. Я сейчас очень занят и не хотел бы отвлекаться.

ГОСТЬЯ. Пишете важную работу? Извините, я невольно подслушала.

ПУТНИК. Да, очень важную.

ГОСТЬЯ. Лучше, если бы вы закончили ее раньше.

ПУТНИК. Конечно. Но я все время откладывал.

ГОСТЬЯ. Как и многое другое.

ПУТНИК. Все время что-то отвлекает.

ГОСТЬЯ. Ни у кого нет за спиною сделанных дел: всё откладываем на будущее.

ПУТНИК. Вы правы. А теперь мне надо подготовиться к завтрашней встрече. Так что вы уж извините, но…

ГОСТЬЯ. Пусть вас завтрашняя встреча не заботит. Ее не будет.

ПУТНИК. Почему?

ГОСТЬЯ. Потому что вы на нее не придете.

ПУТНИК. Тогда у меня будут неприятности.

ГОСТЬЯ. Неприятностей не будет. По крайней мере, у вас.

ПУТНИК. И эта встреча очень важна для меня.

ГОСТЬЯ. Вам предстоит подумать о бесконечно более важных вещах.

ПУТНИК. Может, наконец объясните, кто вы такая и зачем сюда явились?

ГОСТЬЯ. Вы не догадываетесь?

ПУТНИК. Я вас раньше видел? Мы встречались?

ГОСТЬЯ. Нет.

ПУТНИК. Так как же я могу догадаться?

ГОСТЬЯ. Я вас уже немного подготовила к неожиданности, но все же, если я себя назову, то… как бы это сказать… То вас это несколько взволнует. Может быть, даже испугает.

ПУТНИК. (Всматривается в Гостью.) Так мы все-таки знакомы? Или когда-то были знакомы?

ГОСТЬЯ. Нет.

ПУТНИК. Тогда почему я должен испугаться?

ГОСТЬЯ. Не знаю почему, но меня все боятся.

ПУТНИК. Перестаньте играть в таинственную незнакомку и скажите прямо, кто вы и что вы. У меня нет времени на разговоры.

ГОСТЬЯ. Времени у вас действительно мало.

ПУТНИК. Так кто же вы?

ГОСТЬЯ. (Очень отчетливо.) Я – смерть. Если точнее, я – твоя смерть.

ПУТНИК. Вы хотите меня убить, что ли?

ГОСТЬЯ. Нет. Ты умрешь сам. Я просто твоя смерть.

ПУТНИК. Я бы сказал, визит довольно неожиданный.

ГОСТЬЯ. Чему ты удивляешься? Разве ты не знаешь, что к каждому человеку рано или поздно приходит смерть?

ПУТНИК. Знаю, конечно, но я уже сказал вам, что сейчас я очень занят. Давайте назначим встречу, скажем, на послезавтра, часов в двенадцать. А еще лучше, на следующей неделе.

ГОСТЬЯ. Ты еще не понял, кто я?

ПУТНИК. Смерть. Что ж тут непонятного?

ГОСТЬЯ. И ты этому не веришь?

ПУТНИК. Верю конечно, почему нет. Нормальная женщина не может появиться бесшумно через запертую дверь. Правда, я считал, что встреча со смертью происходит не так.

ГОСТЬЯ. Откуда ты мог знать, как это происходит? Те, с кем такая встреча произошла, уже не могут о ней рассказать.

ПУТНИК. Но вы вовсе на похожи на смерть.

ГОСТЬЯ. Она уже приходила к тебе? Ты с ней разговаривал? Ты знаешь, как она выглядит?

ПУТНИК. Ну, во всяком случае не так, как вы.

ГОСТЬЯ. А как?

ПУТНИК. Ну, я не знаю… Старуха… Ведьма…

ГОСТЬЯ. Короче, как в средневековых картинах. Открою тебе секрет: у меня есть свой истинный облик, но при желании могу принять любой. Чаще всего я невидима.

ПУТНИК. А почему вы пришли в образе молодой женщины?

ГОСТЬЯ. А ты хотел, чтобы я явилась перед тобой скелетом с черепом, косой, песочными часами и лопатой могильщика? Разве вид женщины тебе не более приятен?

ПУТНИК. Смерть в любом облике не слишком привлекательна.

ГОСТЬЯ. Я знаю. Люди не боятся уснуть, но почему-то боятся умереть. А ведь сон – это брат смерти.

ПУТНИК. Засыпать не страшно, если знаешь, что проснешься.

ГОСТЬЯ. Но ведь я, как и сон, несу только покой и освобождение.

ПУТНИК. Так вы пришли меня освободить от жизни?

ГОСТЬЯ. Да.

ПУТНИК. Когда?

ГОСТЬЯ. Сейчас.

ПУТНИК. Прямо сейчас? Но почему именно меня?

ГОСТЬЯ. Все задают тот же вопрос.

ПУТНИК. Но все же, почему именно меня?

ГОСТЬЯ. А почему не тебя?

ПУТНИК. А вы не можете зайти ко мне, например, через месяц? Или через год? Или через десять лет?

ГОСТЬЯ. Не могу.

ПУТНИК. Почему?

ГОСТЬЯ. Потому что по расписанию это назначено на сегодня.

ПУТНИК. А почему я должен уйти так рано?

ГОСТЬЯ. Это тоже все спрашивают. Но жизнь всегда коротка.

ПУТНИК. Не всегда.

ГОСТЬЯ. Жизнь – это путь от одного небытия к другому. От небытия до рождения к небытию после смерти. В любом случае этот путь ничтожно короток по сравнению с двумя вечностями.

ПУТНИК. Но все же одни живут мало, а другие долго.

ГОСТЬЯ. Что толку жить долго, если тратишь жизнь по пустякам? Важно жить не долго, а достойно. Один живет своими делами и после смерти, другой уходит в небытие, не успев умереть. А как жил ты?

ПУТНИК. Не знаю… Как все.

ГОСТЬЯ. Как все? Но ведь большую часть времени люди тратят обычно на бесполезные дела, немалую — на безделье, и всю жизнь — не на те дела, что нужно. Разве ты жил не так?

ПУТНИК. Пожалуй, что так.

ГОСТЬЯ. Тогда зачем тебе жизнь, если ты не можешь ею разумно распорядиться?

ПУТНИК. Дайте мне немного прийти в себя. Поговорим сначала. Садитесь, пожалуйста.

ГОСТЬЯ. Спасибо. Я в самом деле немного устала. (Садится.)

ПУТНИК. Может, чашку кофе?

ГОСТЬЯ. Нет, спасибо.

ПУТНИК. С пирожными и ликером.

ГОСТЬЯ. Спасибо, я не пью.

ПУТНИК. Настоящая женщина не отказалась бы от пирожных. И тем более, от хорошего ликера. Значит, вы и в самом деле Смерть.

ГОСТЬЯ. Разве ты не поверил этому с самого начала?

ПУТНИК. Легко поверить, что смерть может прийти к другим. Но невозможно принять, что она придет и к тебе.

ГОСТЬЯ. Каждый человек - homo viator, «путник», и не должен забывать о конечном пункте своего жизненного пути. Тот, кто начал свое странствие, когда-нибудь его и закончит.

ПУТНИК. И ты пришла сказать, что мой путь закончен? Хотя я еще только на середине?

ГОСТЬЯ. Пусть лучше этот путь будет краток, но интересен и счастлив, чем долог, но мучителен и бесполезен.

ПУТНИК. По правде говоря, я еще не устал. Мог бы пошагать еще немного.

ГОСТЬЯ. Люди не сами назначают себе сроки.

ПУТНИК. Но я не стар и не болен. Умирать мне нет причины.

ГОСТЬЯ. Тебе, как и другим, кажется, что смерть происходит болезни, от невезения, несчастливой случайности, неосторожности и так далее. На самом деле всеобщая причина смерти одна: жизнь. Если ты получил жизнь, то с ней ты получил и будущую смерть. Ибо жизнь дается под условием смерти.

ПУТНИК. И никак нельзя это отменить, отложить, изменить?

ГОСТЬЯ молча смотрит на Путника.

Может, все-таки, мы сможем как-то договориться?

ГОСТЬЯ. Такие разговоры уместны лишь с дорожным полицейским.

ПУТНИК. Разве нельзя найти какой-нибудь выход?

ГОСТЬЯ. Я знаю, есть всякие басни, что смерть можно уговорить, обмануть, обхитрить и прочее. Предупреждаю сразу: не питай ненужных надежд. Все предопределено и случится неумолимо. Раз твоя смерть стоит в графике, значит она произойдет в тот самый момент, когда там указано, ни минутой раньше и не секундой позже.

ПУТНИК. А когда мне указано?

ГОСТЬЯ. Не беспокойся, все будет сделано вовремя. Я исполняю свои обязанности миллионы лет, и ни разу не было осечки.

ПУТНИК. Почему ты пришла так внезапно, без предупреждения? Это просто невежливо.

ГОСТЬЯ. Ты должен сказать мне за внезапность спасибо. Ведь это в далеком прошлом внезапная смерть считалась несчастьем и проклятием: человек не успевал раскаяться, исповедаться, причаститься, продиктовать завещание, попрощаться с родственниками. Теперь же, наоборот, предпочитают смерть быструю и незаметную, лучше всего во сне, чтобы и сам умирающий, и его родственники были избавлены от лишних переживаний и хлопот.

ПУТНИК. Вот и подождала бы, пока я усну. Или бы предупредила хотя бы за неделю.

ГОСТЬЯ. И что тогда?

ПУТНИК. Тогда бы я постарался хотя бы последние дни прожить по-настоящему.

ГОСТЬЯ. А кто же мешал тебе делать это раньше?

ПУТНИК. Не знаю… Всё откладывал.

ГОСТЬЯ. Ты похож на крестьянина, который, желая перейти на другой берег реки, сидел и ждал, чтобы она протекла мимо и освободила русло. Так и люди: ждут, чтобы начать жить как следует, а жизнь между тем проходит мимо.

ПУТНИК. Все это так, но я не готов к смерти.

ГОСТЬЯ. Ты прожил столько лет и все еще не готов?

ПУТНИК. У меня столько несделанных дел, столько намеченных встреч! Откуда я знал, что мне суждено умереть именно сегодня?

ГОСТЬЯ. А это и незачем знать. Надо быть готовым всегда. Вот, ты говоришь, что, если бы знал о моем приходе, то последние дни провел бы по-другому. Но ведь каждый свой день надо проводить, как последний в жизни.

ПУТНИК. Что значит «как последний»?

ГОСТЬЯ. Это значит разумно, полезно, нравственно, не тратить время на пустяки, понимать ценность каждой отпущенной тебе минуты. И каждый новый день принимать как подарок. Так учат древние философы.

ПУТНИК. Не знал, что Смерть так образована.

ГОСТЬЯ. Твоя ирония неуместна. По роду своей работы я встречалась и с Сократом, и с Цицероном, и с Марком Аврелием, и с Сенекой, и с другими великими мудрецами. Как и тебя, я провожала их в последний путь.

ПУТНИК. Что ж, приятно оказаться в хорошей компании.

ГОСТЬЯ. Вот и бери с них пример.

ПУТНИК. Изрекать умные мысли легко. Но наверняка эти мудрецы не применяли их на практике.

ГОСТЬЯ. Напротив, все они встретили конец достойно и без страха.

ПУТНИК. Но я не великий философ, не Марк Аврелий и не Сенека. Я просто хочу жить.

ГОСТЬЯ. Скажи, если бы ты мог начать жизнь сначала, ты бы хотел снова пройти точно такой же путь, как прежде?

ПУТНИК. (Подумав.) Нет. Конечно нет.

ГОСТЬЯ. Тогда стоит ли об этой жизни жалеть?

ПУТНИК. Теперь мне кажется, что я стал бы жить по-другому.

ГОСТЬЯ. Это только кажется.

ПУТНИК. Ты не понимаешь, как трудно расстаться с жизнью, даже самой обыкновенной и незначительной. Расстаться с самим собой. Со своими планами и надеждами. С простыми ежедневными радостями. Со вкусом жареной картошки. С прикосновением к руке теплого солнечного луча. С шелестом липы за окном. С самим сознанием, что ты можешь думать, говорить, видеть, читать, создавать. Просто с ощущением, что ты жив. Жив!

ГОСТЬЯ. Это в тебе говорит инстинкт, а не разум. Все живые существа от природы наделены любовью к самим себе, потому умирать не хочется никому, даже мухе. Но ты человек. Ты наделен разумом. А разумный человек не должен бояться умереть.

ПУТНИК. А я и не боюсь. Но не хочу.

ГОСТЬЯ. Хочешь ты или не хочешь, случится то, что должно случиться. Но у тебя еще есть время приготовиться.

ПУТНИК. Сколько?

ГОСТЬЯ. Меньше часа.

ПУТНИК. Всего?

ГОСТЬЯ. Так назначено в расписании.

ПУТНИК. Я, может, и не против б умереть, но так, чтобы мне дали возможность лет через пятьдесят воскреснуть хотя бы на один день, посмотреть, что творится в мире, увидеть, как он изменился….

ГОСТЬЯ. Зачем?

ПУТНИК. Просто интересно.

ГОСТЬЯ. Это тебе сейчас интересно. Через час тебе будет все равно.

ПУТНИК. И, к тому же, хочется узнать, останусь ли я в чьей-то памяти.

ГОСТЬЯ. Рано или поздно исчезнут все: и те, о ком помнят, и те, кто помнит.

Звонок в дверь. Путник открывает дверь. Входит СОСЕДКА.

СОСЕДКА. Здравствуйте. Ой, извините, вы не один... (С интересом рассматривает Гостью.)

ПУТНИК. (Не очень приветливо.). Вам что-нибудь нужно?

СОСЕДКА. Нет, я так… Заглянула на минуту по-соседски к вашей жене. Она дома?

ПУТНИК. Нет.

СОСЕДКА. А когда вернется?

ПУТНИК. Поздно.

СОСЕДКА. Ну, тогда я зайду в другой раз. (Продолжая с любопытством разглядывать Гостью.)

ПУТНИК. (Вытесняя Соседку к двери.) Всего доброго.

СОСЕДКА. Не буду вам мешать.

Соседка неохотно выходит.

ПУТНИК. Кажется, только теперь я начинаю сознавать, что меня ждет. У тебя есть хоть какое-то чувство жалости?

ГОСТЬЯ. Нет. Если бы оно у меня было, я бы не справлялась со своей работой.

ПУТНИК. И тебе не стыдно ею заниматься?

ГОСТЬЯ. Почему мне должно быть стыдно?

ПУТНИК. Хотя бы потому, что ты несешь боль, мучения, страдания...

ГОСТЬЯ. Нет, болезни и страдания приносит вам жизнь. А я как раз освобождаю от них.

ПУТНИК. А то, что ты разлучаешь близких, разрушаешь семьи, превращаешь жен во вдов, а детей в сирот?

ГОСТЬЯ. Чтобы дать место новому, нужно освободиться от старого. Я несу обновление, я даю шанс каждому новому поколению быть лучше, умнее, совершеннее.

ПУТНИК. Это правда, но….

ГОСТЬЯ. (Прерывая.) И я привожу в движение эволюцию: если бы не я, из первичных бактерий не произошли бы звери, птицы, рыбы. Не появились бы на земле и люди. Жизнь вообще бы не появилась, потому что не было бы изменения, развития, замены одной формы другой. Я - неотъемлемая часть жизни.

ПУТНИК. Не спорю, может быть, в глобальном масштабе ты в какой-то мере полезна и необходима. Но нам, людям обыкновенным, ты несешь только горе.

ГОСТЬЯ. Только горе? А знаешь ли ты, сколько людей радуются смерти? Не своей конечно, смерти других. На земле становится просторнее. Освобождаются вакансии, должности, посты, квадратные метры, квартиры и дома. Наследники радостно подчитывают размер полученного состояния. Я уж не говорю о счастье дельцов похоронного бизнеса.

ПУТНИК. Это естественно.

ГОСТЬЯ. Но и жены радуются подчас смерти мужей, мужья – смерти жен, дети – смерти родителей: не нужно больше за ними ухаживать и их содержать. А как радуется иногда целая страна смерти диктатора!

ПУТНИК. Но чему радоваться мне? Неужели я никогда не увижу солнце, небо, и звезды?

ГОСТЬЯ. Что нового ты можешь увидеть? Кто видел день, тот видел вечность.

ПУТНИК. Но хочется видеть и ощущать это снова и снова.

ГОСТЬЯ. А часто ли ты отвлекался от суеты, чтобы взглянуть на солнце, небо, и звезды? Да и всегда ли светит солнце? Не чаще ли льет холодный дождь, падает липкий мокрый снег, а в лицо дует ледяной ветер? И если и светит, не проклинаешь ли ты жару, пыль и мух?

Путник не отвечает.

ГОСТЬЯ. Меня всегда обвиняют, что я лишаю вас всевозможных радостей и удовольствий. Но никто не вспомнит, что я освобождаю вас от боли, страданий, тягостной и скучной работы, от надоедливых обязанностей, от страха увольнения, от толкотни в автобусе и пробок в душной машине, от вечной заботы о деньгах, от холода, голода, усталости, от опостылевших спутников жизни, от нелепых ссор и тяжелых обид, от измен и предательства.

ПУТНИК. Не спорю, все это хорошо, но только в том случае, если умирает кто-то другой, а не я.

ГОСТЬЯ. Разве тебе не хочется отдохнуть от тяжелого дня, скорее забыться, уснуть…

ГОСТЬЯ. Но не навсегда же.

ГОСТЬЯ. Ты хочешь бессмертия?

ПУТНИК. Это мечта каждого.

ГОСТЬЯ. А зачем бессмертие, если с ним не дается вечная молодость? Меня надо благодарить за то, что я избавлю тебя от старости и дряхлости. Если бы не я, человечество превратилось бы в бесчисленную толпу немощных шамкающих старцев.

На пороге комнаты возникает Жена.

ЖЕНА. (Сладким голосом.) А у нас, оказывается, гости?

ПУТНИК. Как видишь.

ЖЕНА. Я очень рада, но не помню, чтобы я кого-то приглашала.

ПУТНИК. (Отведя Жену в сторону.) Я тебе потом все объясню.

ЖЕНА. (Ядовито.) Обычная мужская фраза в таких случаях.

ПУТНИК. Это не то, что думаешь.

ЖЕНА. Тоже обычные слова. Но я вообще-то ничего не думаю. Ты говорил, что собираешься работать. Или это и есть твоя работа?

ПУТНИК. Ты должна была вернуться поздно. Зачем ты пришла?

ЖЕНА. Я понимаю: мой приход не входил в твои планы. Но, к счастью, мне позвонила соседка и меня просветила.

ПУТНИК. Давай сейчас не будем об этом. А пока оставь ненадолго нас с ней одних.

ЖЕНА. И не подумаю. Кто она такая?

ПУТНИК. Так, одна знакомая.

ЖЕНА. Может, ты и меня с ней познакомишь?

ПУТНИК. В этом нет необходимости.

ЖЕНА. А я хочу.

ПУТНИК. А я не хочу. Подожди меня лучше у твоей любимой соседки. Или она у двери подслушивает?

ЖЕНА. Тогда я сама познакомлюсь. (Обойдя мужа, подходит к Гостье и протягивает руку.) Здравствуйте. Я его жена.

ГОСТЬЯ. Очень приятно. А я Смерть.

ЖЕНА. Очень приятно.

Гостья жмет Жене руку. Та вскрикивает, отдергивает руку и трет ладонь.

ЖЕНА. Ой! (Продолжает тереть ладонь и зябко ежится.)

ГОСТЬЯ. Извините, я забыла предупредить, что со мной лучше здороваться только в очень теплых перчатках.

ЖЕНА. Но ведь на улице сейчас жарко.

ГОСТЬЯ. Возможно. Я пришла не оттуда. Я отморозила вам руку?

ЖЕНА. Нет, ничего… Извините, у нас в доме беспорядок. Мы вас не ждали, а я только что пришла с работы…

Из-за дверей снова выглядывает Соседка.

ГОСТЬЯ. У нас с вашим мужем важный разговор. Вы позволите его закончить?

ЖЕНА. Да, конечно… Может, пройдете в другую комнату? Вам там будет удобнее. А я пока здесь приберусь.

ГОСТЬЯ. Хорошо.

Гостья и Путник выходят. Сразу же входит Соседка.

СОСЕДКА. Ну что?

ЖЕНА. Как только ты позвонила, я все бросила и сразу примчалась.

СОСЕДКА. Ну и?

ЖЕНА. К счастью, ничего страшного. Ложная тревога.

СОСЕДКА. Но я ведь своими глазами видела, как она с ним сидела!

ЖЕНА. Она и сейчас с ним сидит. Но это не женщина. Так что ничего такого у него с ней не было. У меня прямо от сердца отлегло.

СОСЕДКА. Но я же не слепая. По-твоему, я не отличу женщину от мужчины?

ЖЕНА. Я тебе говорю: она только на вид женщина.

СОСЕДКА. А на самом деле?

ЖЕНА. А на самом деле она Смерть.

СОСЕДКА. Откуда ты знаешь?

ЖЕНА. Она сама сказала.

СОСЕДКА. И ты поверила?

ЖЕНА. Да. Ты бы потрогала ее руку. Она у нее холоднее самого холодного льда.

СОСЕДКА. А что она тут делает?

ЖЕНА. Я не спросила. Должно быть, пришла к мужу.

СОСЕДКА. Зачем?

ЖЕНА. Не знаю.

СОСЕДКА. Ясно, что она хочет его забрать. Надо сообщить, куда следует.

ЖЕНА. Думаешь, поможет?

СОСЕДКА. В любом случае лучше сообщить. Пойдем ко мне, оттуда позвоним.

Жена и Соседка уходят. Гостья и Путник возвращаются.

ПУТНИК. Хотел проститься с женой, но она ушла. Может, и к лучшему. Что мне ей сказать? «Прощай, скоро увидимся»? -Это глупо. «Прощай, больше не увидимся»? -Ни к чему. «Не забывай меня»? –Разумнее об этом не просить. Знаю, что полагается сказать нечто важное и значительное, но ничего не приходит в голову. Хотя… Вспомнил! Пусть вернет билеты в Таиланд. Мы собирались в следующем месяце провести там отпуск. Сейчас напишу ей записку.

ГОСТЬЯ. Не надо писать. Зачем ей возвращать билеты? Может, она захочет провести отпуск с кем-то другим.

ПУТНИК. С другим?! Почему с другим?

ГОСТЬЯ. А почему нет? Что ты хочешь, - чтобы жена после твоей смерти была счастлива, или чтобы она была несчастна?

ПУТНИК. Я?.. Ну… Разумеется, я хочу, чтобы она была счастлива.

ГОСТЬЯ. Значит, тебе хочется, чтобы она как можно скорее вышла замуж за хорошего человека?

ПУТНИК. Зачем же «как можно скорее»? И зачем ей вообще выходить замуж?

ГОСТЬЯ. Но ведь ты хочешь, чтобы она была счастлива.

ПУТНИК. Да, конечно, но почему счастливой надо быть не одной, а с кем-то? Чтобы кто-то ходил в моем халате по моей квартире, курил мои сигареты и вообще здесь хозяйничал? Я буду лежать в холодной сырой земле, а она будет ласкать в теплой постели другого? Нет, пусть лучше будет счастлива без хорошего человека. (Убирает свой халат и прячет пачку с сигаретами.)

ГОСТЬЯ. Но ведь тебе уже будет все равно.

ПУТНИК. Но сейчас мне не все равно. Я уже совсем настроился умереть, а теперь не хочу.

ГОСТЬЯ. Что значит «не хочу»? Мы ведь уже договорились.

ПУТНИК. Мы ни о чем не договорились. Думаешь, приятно сознавать, что я умру, а другие будут жить и радоваться, как ни в чем не бывало? Они – да, а ты – уже нет.

ГОСТЬЯ. Когда-нибудь и оставшихся ждет то же самое, если эта мысль тебя утешит. Так что перестань бояться.

ПУТНИК. Да я же сказал тебе, что не боюсь. Ведь я уже и так процентов на семьдесят умер.

ГОСТЬЯ. Это как?

ПУТНИК. Все мы считаем, что смерть ждет нас впереди, но ведь большая часть ее у нас за плечами. Подумай сама. У меня было счастливое детство. Но оно давно кончилось и никогда не вернется. Эта часть жизни у меня умерла. Потом у меня была веселая юность. Но и она ушла безвозвратно. Вплоть до этого мгновения вся моя минувшая жизнь ушла навсегда.

ГОСТЬЯ. И что?

ПУТНИК. А то, что все ушедшие годы уже принадлежат смерти. Ведь песочные часы делает пустыми не последняя песчинка, а весь высыпавшийся ранее песок. Значит, последний миг не составляет смерти, а лишь завершает ее. И если частицу жизни уносит от нас каждый день, то надо ли бояться того, что происходит ежедневно? Так что, я должен тебя не проклинать, а благодарить.

ГОСТЬЯ. За что?

ПУТНИК. Ты отберешь у меня только последние, самые худшие годы. Теперь я знаю, что не доживу до той поры, когда потеряю память, впаду в детство, стану инвалидом, буду для всех обузой.

ГОСТЬЯ. Поэтому ты и не боишься?

ПУТНИК. А что толку трепетать? Я ведь с самого детства знаю, что умру. Не трястись же мне от страха всю жизнь. Если я буду бояться, ты меня пощадишь, что ли? Я знаю, что это неизбежно. Не сейчас, так немного позже. Какая разница? На земле я всего лишь гость, а гость когда-то должен уйти. Я ведь не хозяин своей жизни, она мне дана на время, взаймы. Попользовался, и надо вернуть.

ГОСТЬЯ. И тебя не пугает ужас смерти и все, что с ней связано? Недвижное тело, сырая могила, венки, слезы и стоны, стук комьев земли о крышку гроба, возвращение в опустевшую квартиру…

ПУТНИК. Все это ужасно, но только для остающихся, а не для того, кто ушел. Его самого это уже никак не будет касаться. Если мы живы – нет смерти, а если умерли – нет нас.

ГОСТЬЯ. А если смерть – не конец? Если тебя ждет другая жизнь?

ПУТНИК. Тогда тем более не следует бояться. Уж лучше я буду бесстрашным. Или хотя бы делать вид, что не боюсь. До того, как родился, я не жил, и нисколько по этому поводу не печалился. Так не все ли равно – не жить до рождения или не жить после смерти?

ГОСТЬЯ. Первый раз встречаю человека, который меня не страшится.

ПУТНИК. Сознайся, что тебе приятно, когда тебя боятся. Это дает тебе ощущение власти и могущества.

ГОСТЬЯ. Лучше внушать страх, чем бояться самим.

ПУТНИК. Неужели нужно больше страшиться смерти, чем жизни?

ГОСТЬЯ. Однако все умоляют о пощаде, просят дать им хотя бы один день, чтобы насладиться свежестью утра, светом солнца и ароматом полей….

ПУТНИК. Ладно, что разговаривать попусту. Приступай. Делай свое дело.

ГОСТЬЯ. Не торопись. Сначала тебе придется подготовить пакет документов.

ПУТНИК. Каких еще документов? Зачем?

ГОСТЬЯ. Видишь ли, раньше у нас все было просто: я приходила – чик! – и забирала человека. И мне было хорошо, и он не мучился.

ПУТНИК. А теперь?

ГОСТЬЯ. Теперь с каждым годом новые порядки. Прежде чем пересечь границу между мирами, ты должен заполнить анкеты, подписать декларацию, предъявить удостоверения и представить справки.

ПУТНИК. Какие еще справки?

ГОСТЬЯ. О том, что ты зарегистрирован там-то и там-то, что у тебя нет долгов перед банками, налоговым управлением, коммунальными службами и частными лицами. Что ты прошел вакцинации, сдавал тесты, не имеешь судимости, не отмывал деньги, не страдаешь психическими болезнями, не состоишь в террористических организациях, не был, не состоял, не привлекался, поддерживал, не уклонялся. И еще несколько справок потом пришлет мне твоя будущая вдова.

ПУТНИК. А без этого никак?

ГОСТЬЯ. Куда ж от этого деться? Думаешь, это нужно лично мне? Если бы ты знал, какая у нас царит бюрократия!

ПУТНИК. У вас тоже?

ГОСТЬЯ. Конечно! Так что иди сейчас в соседнюю комнату и быстро готовь пакет. Времени у тебя в обрез.

ПУТНИК. Но я не успею! Почему ты сказала об этом только сейчас? Я бы начал готовиться неделю назад.

ГОСТЬЯ. Заранее нельзя. Анкеты и декларации должны быть заполнены не позже, чем за двадцать четыре часа до… ну… сам знаешь, до чего.

ПУТНИК. У если у меня не будет таких справок, я не умру?

ГОСТЬЯ. Умрешь, конечно.

ПУТНИК. Какой же тогда в них смысл?

ГОСТЬЯ. Смысла нет, но без них никак. Иди, готовь бумаги. А я пока заполню свой отчет. Меня ведь тоже контролируют. Это волынисто и скучно, но таков порядок.

Путник выходит. Гостья достает свой журнал и начинает его заполнять. Входит Жена.

ЖЕНА. (Встревоженно.) А где муж?

ГОСТЬЯ. Здесь, рядом. Готовит документы на убытие.

ЖЕНА. Так он и в самом деле умрет?

ГОСТЬЯ. А для чего, по-твоему, я здесь?

ЖЕНА. Сколько времени ему осталось?

ГОСТЬЯ. Двадцать одна минута.

ЖЕНА. Всего? Так мало?

ГОСТЬЯ. Не так уж и мало.

ЖЕНА. А отложить нельзя?

ГОСТЬЯ. Нельзя.

ЖЕНА. Я очень прошу. Хотя бы на один день!

ГОСТЬЯ. Не могу. Да и что это изменит?

ЖЕНА. Многое. Он успеет написать на меня завещание, и вообще.

ГОСТЬЯ. Надо было раньше думать.

ЖЕНА. Я очень непрактичная. Правда, я ему и раньше говорила, но он не обращал внимания. Все говорил «потом». Что же мне теперь делать?

ГОСТЬЯ. Сегодня ничего. Просто немного подождать. А завтра обязательно оформите справку о его смерти.

ЖЕНА. Обойдусь без нее. Зачем мне она?

ГОСТЬЯ. Без справки он юридически будет считаться живым.

ЖЕНА. И очень хорошо.

ГОСТЬЯ. Хорошего мало. Во всяком случае, для вас.

ЖЕНА. Почему?

ГОСТЬЯ. Пока он будет считаться живым, вам нельзя будет вступить в наследство. И вы не сможете снова выйти замуж. Впрочем, не хотите брать справку – не берите.

ЖЕНА. Нет, почему же. Обязательно возьму.

ГОСТЬЯ. Перешлите и мне копию. Мне она нужна для отчета. Я вам оставлю свой электронный адрес.

Входит Соседка. Гостья встречает ее неприязненно.

А вы зачем опять сюда пришли?

СОСЕДКА. Беспокоюсь за подругу.

ГОСТЬЯ. С ней ничего не случится. Так что идите себе подобру-поздорову. А то что-нибудь случится с вами.

СОСЕДКА. А вы тут не хозяйка, так что не распоряжайтесь.

ГОСТЬЯ. Мы решаем тут семейные дела. Лучше уйдите по-хорошему.

СОСЕДКА. Не пугайте. Мы еще разберемся, кто вы такая.

ГОСТЬЯ. Послушай, не стоит меня сердить.

ЖЕНА. Правда, лучше пока уйди.

Соседка хочет послушаться совета Жены, но в этот момент в комнату врывается Полицейский с пистолетом в руках.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Стоять! Руки на затылок! Лицом к стене!

Женщины, кроме Гостьи, исполняют приказание.

ГОСТЬЯ. (С холодным удивлением.) А это еще что такое?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Молчать! Лицом к стене! Тебе нужно отдельное приглашение?

ГОСТЬЯ. (Продолжая сидеть.) Кто вы такой, чтобы отдавать мне приказы?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я пришел сюда не отвечать на вопросы, а задавать их.

Быстро входит из соседней комнаты встревоженный Путник

ПУТНИК. Что за шум? Что здесь происходит?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. (Направляя на Путника пистолет.) Лицом к стене! Руки на затылок!

Путник исполняет приказание.

ПУТНИК. А в чем дело?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Молчать!

Все, кроме Гостьи, стоят лицом к стене. Полицейский наскоро ощупывает их, проверяя, не спрятано ли у них оружие.

Теперь можете повернуться ко мне.

ПУТНИК. Объясните в конце концов, в чем дело.

ПУТНИК. Мною получен сигнал, что здесь готовится предумышленное убийство. Кто хочет сделать добровольное признание?

ПУТНИК. Это недоразумение.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Молчать!

ПУТНИК. Так молчать или признаваться?

СОСЕДКА. Можно мне сказать?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Молчать!

СОСЕДКА. Я не умею долго молчать.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Тогда говори.

СОСЕДКА. Эта женщина хочет убить мужа моей подруги.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Кто женщина, кто муж, кто подруга?

СОСЕДКА. Вот муж, вот подруга, вот женщина.

ПУТНИК. Это твой муж?

СОСЕДКА. Нет, подруги.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Это женщина – твоя подруга?

СОСЕДКА. Нет, эта женщина – просто женщина, а эта женщина – моя подруга.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Не пытайся меня запутать.

СОСЕДКА. Я, наоборот, хочу объяснить. Я сама слышала, как женщина говорила «скоро ты умрешь».

ПУТНИК. Кому? Подруге?

СОСЕДКА. Нет, мужу.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А что ответил ее муж?

СОСЕДКА. Это не ее муж.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я повторяю: не пытайся меня запутать. Ты живешь здесь?

СОСЕДКА. Нет, я живу в соседней квартире.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. И ты слышала эти угрозы, находясь в другой квартире?

СОСЕДКА. Да нет, я… Я случайно оказалась в этот момент за дверью.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. То есть подслушивала?

СОСЕДКА. (Опасливо.) Нет, не подслушивала, а просто слышала. Ну, я и позвонила.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А, так это ты мне звонила?

СОСЕДКА. Да.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Тогда я должен по всей форме составить протокол и занести туда твои показания. И не пытайся меня запутать. Твое имя?

СОСЕДКА. (Пытаясь улизнуть.) Да нет, я лучше пойду.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Стоять!

СОСЕДКА. (Указывая на Гостью.) Вы лучше вон ее допросите.

ПУТНИК. (Полицейскому.) Вы бы шли себе по своим делам, а мы сами тут разберемся.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Молчать! Так не разговаривают с представителем власти. Распоряжаюсь тут я. (Гостье.) Предъявите удостоверение личности.

ГОСТЬЯ. У меня нет удостоверения.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Кто вы такая и как здесь оказались?

ГОСТЬЯ. Пришла сюда по делам службы.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Какое совпадение! Я тоже здесь по делам службы. Оружие на стол!

ГОСТЬЯ. У меня нет оружия.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Сделаю вид, что я верю. Предъявите документы.

ГОСТЬЯ. Я же сказала, у меня нет документов.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Тогда я вынужден вас арестовать. Но прежде, раз вы отказываетесь предъявить оружие и документы, я должен вас обыскать.

ГОСТЬЯ. Вы хотите искать оружие у меня под платьем?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Если понадобится, то и под платьем.

ГОСТЬЯ. Но я не позволю.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А я и не собираюсь просить позволения.

ГОСТЬЯ. Очень хорошо. Я готова вам подчиниться. Только пройдемте за ширму.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. (Довольно ухмыляясь.) Так-то лучше.

Гостья заходит за ширму. Полицейский хочет следовать за ней, но Путник его останавливает.

ПУТНИК. Оставьте ее в покое.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я не нуждаюсь в твоих советах.

ПУТНИК. Но я бы на вашем месте к ним прислушался.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Пошел вон.

ПУТНИК. Сначала послушайте. Дело в том, что…

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вон!! (.)

Полицейский выталкивает Путника из комнаты и заходит за ширму. Через мгновение раздается его крик ужаса, и он, пятясь, пытается вырваться из-за ширмы. Вцепившись в него, за ним неотрывно следует улыбающийся Скелет. Полицейский пытается вырваться из его цепких объятий, их борьба переходит в танец. Жена и Соседка в страхе жмутся по углам.

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Не стесняйся, обыскивай, продолжай. Я не возражаю.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Отпусти меня!

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Зачем же? (Томно.) Мне нравятся твои объятья.

Танец продолжается. Наконец, музыка, и с ней танец, кончаются. Полицейский, сумев высвободить одну руку, выхватывает пистолет.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Руки вверх!

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Зачем? Ты же видишь, у меня нет оружия.

Продолжает наступать на Полицейского. Тот пятится с пистолетом в руке, и, наконец, потеряв голову, несколько раз стреляет в Скелета в упор. Скелет невозмутимо улыбается.

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Что, кончились патроны? Ты еще не понял, кто перед тобой? (Продолжает наступать.)

ПОЛИЦЕЙСКИЙ, пятясь, оказывается у выхода. Скелет, не выпуская его, продолжает преследование. Оба скрываются. Женщины остаются одни.

СОСЕДКА. Это прямо какой-то ужас!

ЖЕНА. Ну, теперь ты поняла, кто она на самом деле?

СОСЕДКА. Еще бы!

ЖЕНА. А ты не верила.

СОСЕДКА. Зато теперь верю в два раза больше тебя. Зачем она пришла?

ЖЕНА. Забрать мужа.

СОСЕДКА. Только его?

ЖЕНА. Не знаю. Может, еще кого-нибудь.

СОСЕДКА. Тогда я лучше пойду. Пока. Мы, наверно, не увидимся завтра?

ЖЕНА. Почему? Мы же договорились пройтись по магазинам.

СОСЕДКА. А похороны?

ЖЕНА. Какие похороны?

СОСЕДКА. Твоего мужа.

ЖЕНА. Ой, я и забыла. Что же делать? Не люблю заниматься похоронами.

СОСЕДКА. А теперь никто и не занимается. Позвони в похоронное бюро, они все сделают.

ЖЕНА. Это, наверно, дорого?

СОСЕДКА. Еще как! Я своего хоронила, так потом целый год долги отдавала.

ЖЕНА. Тогда я лучше займусь этим сама. Как ты думаешь, какое платье надеть на церемонию?

СОСЕДКА. Черное, конечно.

ЖЕНА. Это само собой. Но у меня три черных платья. Которое из них, по-твоему, мне больше идет?

СОСЕДКА. То, что ты давала мне поносить.

ЖЕНА. С открытыми плечами? Оно красивое, но у него слишком глубокий вырез.

СОСЕДКА. А ты прикрой его газовым шарфиком. Так будет и скромно, и привлекательно. Все упадут.

ЖЕНА. Ты думаешь?

СОСЕДКА. Уверена. А то возьми что-нибудь роскошное напрокат. Поносишь неделю, а потом сдашь обратно.

ЖЕНА. Всего на неделю?

СОСЕДКА. А зачем дольше? И трех дней хватит. Это раньше полагалось скорбеть, целый год не выходить снова замуж и так далее. Не собираешься же ты соблюдать все эти правила.

ЖЕНА. Нет конечно. Я как все.

СОСЕДКА. И правильно. Теперь горевать и соблюдать траур неприлично, этим ты портишь настроение окружающим. Полагается вести себя так, как будто ничего не произошло.

ЖЕНА. Но памятник все-таки заказать надо будет.

СОСЕДКА. Культ могил уже не в моде. Теперь принято поддерживать память о мертвых дома.

Входит Гостья, снова в образе женщины.

ГОСТЬЯ. Вы обе еще здесь? Не мешайте мне работать.

СОСЕДКА. (Боязливо.) Меня уже нет. Не беспокойтесь, я так, зашла по-соседски на минуту, сейчас исчезну.

Соседка направляется к выходу, но любопытство пересиливает страх, и она задерживается. Гостья делает шаг по направлению к Соседке.

(Испуганно.) Нет-нет, не надо меня провожать! Я сама знаю выход. (Торопливо уходит, но снова опасливо выглядывает из-за двери.) А вы в самом деле Мсмерть?

ГОСТЬЯ. Хочешь проверить? (Делает еще один шаг.)

СОСЕДКА. Нет, что вы, я верю! Я просто так спросила. (Исчезает, однако вскоре опять просовывает голову.)

Раз уж выпал такой случай, можно вас кое-о-чем попросить?

ГОСТЬЯ. О чем?

СОСЕДКА. Только вы не сердитесь, ладно?

ГОСТЬЯ. Что тебе нужно?

СОСЕДКА. У меня недавно умер муж. Хороший был человек, царство ему небесное.

ГОСТЬЯ. Так ты хочешь, чтобы я его воскресила?

СОСЕДКА. Нет, это, наверное, невозможно, да и зачем? Там ему, я думаю, лучше, чем здесь. Что у нас тут хорошего? Правда, он так хотел досмотреть сериал, но не успел. Жалко. Умер на 86-ой серии.

ГОСТЬЯ. Так чего же ты хочешь?

СОСЕДКА. Я тут скопила немножко долларов… Вы не можете ему их передать?

ГОСТЬЯ. Я?

СОСЕДКА. Я пробовала через банк, но банки туда валюту не переводят. Вот я вас и прошу… Раз уж выпал такой случай…

ГОСТЬЯ. Он ведь умер, зачем ему доллары?

СОСЕДКА. Деньги никогда не помешают. (Пытается сунуть Гостье пачку денег.)

ГОСТЬЯ. Оставь их при себе.

СОСЕДКА. Вы не думайте, что это бесплатно. (Сует Гостье деньги.) Вот вам лично за хлопоты.

ГОСТЬЯ. Не говори глупостей. Зачем ему деньги?

СОСЕДКА. Нам говорят, что жизнь после смерти продолжается. Но какая же жизнь без денег?

ГОСТЬЯ. Отстань. Куда я их передам?

СОСЕДКА. Как «куда»? В загробный мир. Вы ведь там все время бываете. Не знаю только, где муж находится, в раю или в аду.

ГОСТЬЯ. Насчет загробного мира я ничего не знаю. Я ведь работаю только здесь, на земле, а о царстве небесном мне ничего неизвестно. Ни разу не была ни в раю, ни в аду, и не уверена, что они существуют. Мое дело – прекратить жизнь, а остальное меня не касается.

ЖЕНА. Как это может быть? Вы – смерть, и ничего не знаете о загробном мире? Отнимаете жизнь – и не знаете, что с этой жизнью происходит потом?

ГОСТЬЯ. Что тут удивительного? Например, солдат своим выстрелом тоже отнимает чью-то жизнь. Но что он знает о потустороннем мире? А с жизнью ничего не происходит. Она просто прекращается, и всё.

ЖЕНА. Как же «всё»? А душа»

ГОСТЬЯ. Да, я знаю, вы представляете душу человека чем-то вроде бесплотного призрака, очень похожего на этого человека. Причем одетого, потому что представлять себе душу голышом неприлично. И непонятно, молодого или старого. В ад и чертей теперь никто не верит, поэтому душа, естественно, попадает, по-вашему, только в рай, где нет забот и где она встретится с душами друзей и родных, например, с родителями. Как эта душа найдет родителей среди многих миллиардов других душ, неизвестно. Да и обрадуются ли папа и мама? Ведь они, может, сами хотели бы воссоединиться со своими родителями, а те со своими и так далее.

СОСЕДКА. Все мы точно знаем, что душа находит в раю родственные души, и они вместе наслаждаются вечным блаженством.

ГОСТЬЯ. Вполне возможно, я не спорю. Хорошо, что вы это точно знаете. Но сама я плохо представляю райскую жизнь. Души бесплотны, и потому они, естественно, не едят, не пьют, не смотрят телевизор, не читают, не греются на солнышке, не гуляют по зеленому лесу, и не имеют мобильных телефонов. Чему им радоваться? К тому же, они не знают телесных наслаждений. Вы люди взрослые и понимаете, о чем я говорю. Они только витают в пустом холодном небе и изнывают от безделья и скуки. Так я, по крайней мере, предполагаю. Женщина там не может даже приодеться, потому что у душ нет тела и нет одежды.

СОСЕДКА. Почему нет одежды? Ведь вы сами сказали, что быть голыми им неприлично.

ГОСТЬЯ. Уж не думаете ли вы, что души, если они существуют, вертятся у зеркала и переодеваются трижды в день? Нет, жизни в раю я себе не представляю. Другое дело, ад. Если он существует, то, вероятно, больше напоминает землю. И там, и там люди страдают.

СОСЕДКА. Так вы утверждаете, что душа у человека не существует?

ГОСТЬЯ. Я ничего не утверждаю. Просто я душ никогда не видела.

ЖЕНА. Но ведь тело человека живым делает душа. И вы ее отнимаете. Разве не так?

ГОСТЬЯ. Тогда логично предположить, что, например, и таракан умирает потому, что у него отлетает душа. Только что он бегал, шевелил лапками и усами, и вдруг затих. Почему?

ЖЕНА. Не знаю. Но душа может быть только у человека.

ГОСТЬЯ. Если уж на то пошло, тогда душа должна быть и у любимой собаки, и у кошки. И даже у цветущей сирени или у розы. Они тоже живые.

СОСЕДКА. Так, по-вашему, загробная жизнь не существует?

ЖЕНА. Раз вы в это верите, значит, для вас она существует. А теперь, извините, я должна остаться с вашим мужем вдвоем. У нас остались еще незаконченные дела. Кстати, позовите его.

СОСЕДКА. Но мы бы хотели…

ГОСТЬЯ. (Прерывая.) Идите-идите. (Жене.) Только позовите сначала мужа.

Женщины уходят. Входит Путник.

Ну, как анкеты и справки? Закончил?

ПУТНИК. Даже не начинал.

ГОСТЬЯ. Что же ты делал все это время?

ПУТНИК. Сидел в одиночестве и размышлял над прожитой жизнью.

ГОСТЬЯ. Правильно сделал.

ПУТНИК. Но ты ведь сама говорила, что справки необходимы.

ГОСТЬЯ. Как официальное лицо, я обязана была тебе это сказать. А как друг… Надеюсь, мы друзья?

ПУТНИК. Конечно.

ГОСТЬЯ. Так вот, как друг я тебе говорю: что со справками, что без них, все будет то же самое. Вот твоей жене бумаги понадобятся, и еще сколько! Но ими займется она сама.

Пауза.

ПУТНИК. Ну что, пора? Не понимаю, почему ты тянешь.

ГОСТЬЯ. Куда ты торопишься?

ПУТНИК. Я не тороплюсь, но лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас.

ГОСТЬЯ. Еще немного. Твой срок пока не наступил.

ПУТНИК. Скажи, почему все-таки ты решила выбрать именно меня? Мне ведь рано умирать. Я чем-то тебе не понравился?

ГОСТЬЯ. Я не принимаю решений, не выбираю людей и не назначаю сроков. Расписанием прибытия и убытия занимаются другие инстанции, я же лишь привожу приговоры в исполнение. Мне вручают список с указанием имен, дат, часов, минут и секунд, и я должна работать точно по графику

ПУТНИК. Выходит, приговоры выносит то-то другой?

ГОСТЬЯ. Да.

ПУТНИК. Кто?

ГОСТЬЯ. Не знаю… Высшие инстанции.

ПУТНИК. Я думал, ты всемогуща, а ты, оказывается, лишь исполнитель чужой воли. Попросту говоря, обыкновенный палач. Вот почему тебя не любят и боятся. Извини, я не хотел тебя обидеть, но это так.

ГОСТЬЯ. Есть определенный порядок. У каждого свои обязанности, я выполняю мои.

ПУТНИК. Ты даже не знаешь, кто эти порядки установил и кто тобой командует. Ты хоть раз проявила свою волю? Неужели тебе не пришло в голову хоть раз не подчиниться, не делать того, что ты не хочешь, а сделать то, что ты хочешь?

ГОСТЬЯ. Но ведь я должна подчиняться.

ПУТНИК. Почему? Так ли всемогущи те, кто нами управляют и нам приказывают? И разве ты бездушный и послушный робот? Разве у тебя нет своего разума и своих желаний?

ГОСТЬЯ. Но что я могу сделать?

ПУТНИК. Для начала добейся для себя права щадить хотя бы одного из ста человек, хоть одного из тысячи.

ГОСТЬЯ. Это невозможно.

ПУТНИК. Ты пыталась?

ГОСТЬЯ. (Смущенно.) Нет.

ПУТНИК. Почему?

ГОСТЬЯ. Не знаю.

ПУТНИК. Кого ты боишься? Ты ведь смерть. Кто осмелится тебе приказывать? Перестань быть пешкой в чужих руках.

ГОСТЬЯ. Ты, наверно. прав. Спасибо за совет. Я подумаю.

ПУТНИК. Что тут думать? Начни прямо сейчас.

ГОСТЬЯ. (Поколебавшись.) Нет, сразу трудно решиться. Может, в следующий раз. Так что ты уж прости, но сейчас я буду пока работать по расписанию.

ПУТНИК. (Вздохнув.) Как хочешь.

ГОСТЬЯ. Только извини, но, по правилам, на заключительном этапе нашей встречи я обязана принять свой официальный облик.

ПУТНИК. Пожалуйста. Действуй по правилам. Ты ведь иначе не можешь.

Гостья снова превращается в Скелет. Путник в испуге отшатывается.

Ну как? Ты, наверно, очень удивлен, увидев, какая я на самом деле. Испугался?

ПУТНИК. Мм… Как тебе сказать…

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Да уж говори правду. Думаешь, мне самой хочется выглядеть таким страшилищем?

ПУТНИК. Нет, почему же. В жизни часто бывает, что девушка, которая сначала казалась тебе ангелом, на деле оказывается настоящей ведьмой.

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Не знаю, почему люди пугаются при виде скелетов. В конце концов, это единственное, что остается от человека, если не навечно, то очень надолго. Поверь, нелегко сознавать, что все кругом тебя боятся и ненавидят

ПУТНИК. Так уж устроен мир. Приговор выносит судья, а ненавидят палача.

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). А за что меня ненавидеть? Какие у меня радости? Ничего, кроме работы. У меня ведь нет не только выходных дней, но даже и минутного перерыва. Везде надо успеть точно в срок, не опоздать, не ошибиться. Не ем, не пью, не отдыхаю, не гуляю, не загораю, не купаюсь… И так не день, не два, а тысячи лет. А теперь еще завели моду умирать в больницах. А там разве дадут умереть спокойно? Уколы, капельницы, кислородные маски, реанимация… Прежде чем отдать человека в мои руки, врачи его измучают всеми способами. А я сиди и жди.

ПУТНИК. Действительно, не позавидуешь.

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). В средние века любили рисовать картины на тему «Пляска смерти». На них меня я в виде скелета увлекаю в танце в могилу без разбора женщин и мужчин, бедных и богатых, королей и епископов. Но мне плясать некогда: я все время работаю в режиме двадцать четыре - семь. Очень утомительно.

ПУТНИК. Мне тебя жаль, честное слово.

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Спасибо! Не представляешь, как я тебе благодарна! Ты первый, кто меня пожалел за все эти бесконечные годы. Наоборот, все просят, чтобы я их пожалела, хотя сами меня проклинают. А ведь я лишена абсолютно всех наслаждений, которые знаете вы, люди. (Понизив голос, смущенно.) Я даже не знаю радостей интимных встреч. Ведь я скелет, а скелеты по понятным причинам не могут сочетаться ни с людьми, ни друг с другом.

ПУТНИК. Я понимаю.

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Скажу тебе больше: я даже не знаю толком, женщина я или мужчина. Вы обычно представляете меня женщиной с косой, вернее старухой, что, конечно, меня тоже обижает. А, например, у французов и немцев слово «смерть» мужского рода, и я вынуждена им являться в виде старика, а не старухи.

ПУТНИК. А кто ты на самом деле?

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). А на самом деле я скелет. А женский скелет от мужского может отличить только врач или археолог. Да и как отличить, если нет ничего, кроме костей?

ПУТНИК. Мне, правда, от всей души тебя жаль.

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Спасибо. А, если разобраться, зачем мне пол? К чему мне быть, например, женщиной? Чтобы выйти замуж? За кого? За Смерть мужского пола и родить еще одну смерть? Это глупо. Зачинать и рожать смертёнышей я не собираюсь, даже если бы могла. Да и кто на меня польстится при моей худобе? Сам видишь, кожа до кости. Впрочем, даже и кожи нет.

ПУТНИК. Ну, когда ты скелет, то, конечно…Но зато, когда ты женщина, ты вполне.

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Это только оболочка, все равно что костюм. А я бы очень хотела быть обыкновенной женщиной. (Смотрится в зеркало, достает помаду и красит губы.) Как по-твоему, я еще ничего? Только честно.

ПУТНИК. Честно? Мм… Очень привлекательна.

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). (У зеркала.) Мне кажется, я похудела. Да и здоровье уже не то. Как-никак, возраст… Правда, сердце, легкие, печень и прочие органы не болят, потому что их нет, но вот суставы… Особенно, в коленях…

ПУТНИК. Говорят, помогает капустный лист.

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Правда? Я попробую… Вот так я и живу: без любви, одинокая, усталая, несчастливая. Я бы и сама рада умереть, да не могу. Все меня проклинают, а я ведь только скромная служащая, добросовестно делающее свое дело. Кстати, мне очень жаль, но настало время этим делом заняться.

ПУТНИК. Уже?

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Да.

ПУТНИК. Сколько мне еще осталось?

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Меньше пяти минут.

ПУТНИК. Я готов. Только исполни мое последнее желание: стань снова женщиной. Мне это будет приятнее.

ГОСТЬЯ (СКЕЛЕТ). Ну хорошо. Хоть по правилам это и не положено, но для тебя… (Снова принимает облик молодой женщины.)

ПУТНИК. Вот так-то лучше. Спасибо, что ради меня нарушила правила. Ну что ж, прощай. Знаешь, я к тебе привык, даже жалко расставаться.

ГОСТЬЯ. Мне тоже.

ПУТНИК. Я горжусь знакомством с тобой. Шутка ли: быть со смертью «на ты». Жаль, что не успею никому похвастаться.

ГОСТЬЯ. Не надо грустить. Знаешь последние слова Сократа друзьям после того, как он выпил чашу с ядом?

ПУТНИК. Откуда мне знать?

ГОСТЬЯ. Он сказал: «Теперь пора: вам идти, чтобы жить, а мне остаться, чтобы умереть. А что лучше, знают только бессмертные боги.»

ПУТНИК. Ну, а теперь пришла пора собираться и мне.

ГОСТЬЯ. Сборы будут нехитры. Брать с собой ничего не надо.

ПУТНИК. Ни чемодана, ни рюкзака?

ГОСТЬЯ. Ничего.

ПУТНИК. И не нужно никаких билетов, документов, пропусков?

ГОСТЬЯ. Никаких.

ПУТНИК. А деньги?

ГОСТЬЯ. Зачем тебе они?

ПУТНИК. По привычке.

ГОСТЬЯ. Брось их. Не нужно ничего.

ПУТНИК. Очень удобно. А то я обычно перед поездкой составляю списки, беспокоюсь, как бы ничего не забыть.

ГОСТЬЯ. Теперь ни о чем беспокоиться не надо.

ПУТНИК. Выпить, что ли, на прощанье? Ты разрешишь мне глотнуть немножко ликеру?

ГОСТЬЯ. Конечно. Если ты считаешь, что это самый важный поступок, который ты должен совершить в последние минуты, то пей, сколько влезет.

Путник наполняет себе бокал.

ПУТНИК. А ты не присоединишься?

ГОСТЬЯ. Спасибо. Ты же знаешь, я не пью.

ПУТНИК. Ну, тогда за твое здоровье. (Выпивает ликер.) Скажи, как ты меня нашла среди миллионов других людей?

ГОСТЬЯ. Очень просто. В моей базе данных есть адреса всех людей.

ПУТНИК. Но ведь я сменил квартиру совсем недавно! Еще две недели назад здесь жил другой человек.

ГОСТЬЯ. А где жил ты?

ПУТНИК. В этом же доме, но двумя этажами выше. Может, ты пришла ко мне по ошибке?

ГОСТЬЯ. Этого не может быть. Хотя…Сейчас проверю. (Достает телефон и довольно долго нажимает на кнопки. Глядя на экран.) Тут указано, что ты живешь в квартире 38.

ПУТНИК. Это наверху. Там я жил раньше. А здесь номер 24.

ГОСТЬЯ. (Снова долго нажимает кнопки телефона. Озабоченно.) Да, кажется, базу данных еще не обновили… Боюсь, что я ошиблась. Ты уверен, что это квартира 24?

ПУТНИК. Конечно.

ГОСТЬЯ. А кто здесь жил раньше?

ПУТНИК. Не знаю. Теперь в этой квартире живу я.

ГОСТЬЯ. А кто жил в квартире 38?

ПУТНИК. Я.

ГОСТЬЯ. А кто живет теперь?

ПУТНИК. Не знаю.

ГОСТЬЯ. Но ты же живешь в квартире 24.

ПУТНИК. Это после того как я жил в квартире 38.

ГОСТЬЯ. А мы сейчас в какой квартире?

ПУТНИК. 24.

ГОСТЬЯ. Я совершенно запуталась. Одно ясно: произошла ошибка. Я должна была прийти к другому.

ПУТНИК. Похоже на то. Что же делать?

ГОСТЬЯ. Я, пожалуй, пойду. Извини, что я отняла у тебя столько времени.

ПУТНИК. Ничего страшного. Приятно было познакомиться.

ГОСТЬЯ. Взаимно. Я загляну как-нибудь в другой раз.

ПУТНИК. Заходи в любое время.

ГОСТЬЯ. До свидания. (Медленно идет к двери, но у выхода останавливается.) Что же случилось с базой? Ее всегда обновляют мгновенно. Или проблема в телефоне?

ПУТНИК. Попробуй его перезагрузить.

ГОСТЬЯ. Думаешь, поможет? Сейчас попробую. (Снова долго нажимает кнопки и смотрит на экран. Радостно.) Все верно! База данных, оказывается, обновлена. Все-таки я пришла именно к тебе. (Прячет телефон и возвращается к столу.)

ПУТНИК. Может, ты снова ошиблась?

ГОСТЬЯ. Нет. Люди иногда кого-либо пристреливают по ошибке, а система никогда не ошибается. Мне, честное слово, тебя жаль, сама не знаю, почему. Такого раньше со мной не бывало. Ты первый, кто отнесся ко мне по-человечески: усадил в кресло, предложил ликер, пирожные… Меня, правда, это очень тронуло.

ПУТНИК. Так, может, ты повернешься и тихонько уйдешь?

ГОСТЬЯ. (Вздыхает и разводит руками.) Не могу. Это будет нарушением порядка.

ПУТНИК. Опять «порядок» и «правила». Неужели ты ничего-ничего не можешь сделать?

ГОСТЬЯ. Нет. Хотя… Что если мне подняться в твою бывшую квартиру? Ты говоришь, номер тридцать восемь? Посмотрим, кто там живет. (Снова вынимает телефон, нажимает кнопки, смотрит на экран, удовлетворенно кивает и идет к выходу.)

ПУТНИК. Подожди! Что ты собираешься там сделать?

ГОСТЬЯ. (У самого выхода.) Ты ведь знаешь, я оказываю только один вид услуг. До свидания. Я там быстренько закончу и зайду попрощаться.

ПУТНИК. (После минутного колебания.) Постой! Я не хочу подставлять другого человека!

ГОСТЬЯ. Но тогда мне придется вернуться к начальному варианту.

ПУТНИК. Я знаю. Все равно не ходи к нему.

ГОСТЬЯ. Как хочешь. (Прячет телефон и возвращается.) Тогда я ничего сделать для тебя не могу. (Задумывается.) Впрочем…

ПУТНИК. (С надеждой.) Что?

ГОСТЬЯ. У тебя есть кот?

ПУТНИК. Есть. А зачем тебе кот?

ГОСТЬЯ. Давай назовем его твоим именем. И я его заберу его вместо тебя.

ПУТНИК. Вместо меня? А правила?

ГОСТЬЯ. При тех порядках, что творятся у нас в канцеляриях, никто ничего не заметит. Лишь бы отчет был в порядке. Давай сюда твоего кота. Он здесь?

ПУТНИК. Должен быть здесь.

ГОСТЬЯ. Кыс-кыс-кыс… Где же он?

ПУТНИК. Спрятался. Наверно, испугался.

ГОСТЬЯ. Может, под диваном? Кыс-кыс-кыс…

ПУТНИК. (Останавливает ее.) Подожди.

ГОСТЬЯ. Ну что еще?

ПУТНИК. Жалко котика. Он такой славный, мягкий, пушистый, ласковый…

ГОСТЬЯ. Ну и что? Заведешь другого.

ПУТНИК. Ты, наверно, и моей жене так же скажешь. «Жалко мужа? Ну и что? Заведешь другого.»

ГОСТЬЯ. Ну хорошо, не будем трогать кота. А собака есть?

ПУТНИК. Нет. А была бы, все равно бы не дал.

ГОСТЬЯ. Так что же делать? Ведь твое время уже истекает.

ПУТНИК. Ты пришла ко мне или к коту?

ГОСТЬЯ. К тебе.

ПУТНИК. Вот и делай свое дело, раз я в занесен в расписание. Не будем жульничать. Работай по правилам.

ГОСТЬЯ. Хорошо. Я тебя прошу: не обижайся на меня, ладно?

ПУТНИК. Я не обижаюсь.

ГОСТЬЯ. Я просто делаю свою работу. Ничего личного.

ПУТНИК. Я понимаю.

ГОСТЬЯ. Тогда приступим. (Ставит Путника против рамки.) Встань сюда. Осталось несколько секунд. Сейчас я буду считать, а ты медленно иди вперед. Готов?

ПУТНИК. Да.

Гостья медленно и отчетливо отсчитывает секунды. Путник шагает к рамке.

ГОСТЬЯ. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, ноль…

При счете «ноль» Путник проходит через рамку.

ГОСТЬЯ. Всё.

ПУТНИК. Что «всё»?

ГОСТЬЯ. Ты завершил свой путь.

ПУТНИК. Уже? А я и не почувствовал.

ГОСТЬЯ. Как ты можешь что-то чувствовать, если ты умер?

ПУТНИК. Нет, я что-то чувствую. Голова только что болела, а теперь сразу перестала. И вообще, ничего не болит, стало легко, спокойно. Не надо никуда торопиться, куда-то идти, кому-то звонить, о чем-то заботиться. Не надо бояться что-то забыть, с чем-то не справиться, что-то не успеть… Хорошо!

ГОСТЬЯ. Что ж, я сделала свое дело. Прощай.

ПУТНИК. Куда ты так сразу? Постой, поболтаем.

ГОСТЬЯ. Я бы и рада, но не могу: дела. Прощай.

Гостья, взмахнув плащом, исчезает. Путник остается один. Он выступает вперед и обращается к залу.

ПУТНИК. Настало время попрощаться и нам. Нет, я уже не живой, я умер. Умер по-настоящему. И, поверьте, это оказалось совсем не страшно. А вы оставайтесь, живите, радуйтесь и яркому солнцу, и лунному свету, и прохладному дождю, и пушистому снегу, и зеленой траве, и шумящему морю. Не ссорьтесь по пустякам, не отравляйте жизнь себе и другим, на огорчайтесь из-за каждой мелочи. Радуйтесь, что только что вы посмотрели прекрасный спектакль в этом прекрасном театре. Радуйтесь тому, что вы сейчас придете в свой теплый уютный дом и будете пить чай в кругу своей любимой семьи. А я желаю вам счастья, любви, добра и умения радоваться каждому мигу этой прекрасной, неповторимой, единственной жизни!

Конец.

Участники спектакля, включая Скелет, пускаются в веселый танец – знаменитую «Пляску смерти» - Danse macabre.