Валентин Красногоров

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

КОНЕЦ МЕДОВОГО МЕСЯЦА

 

Пьеса в двух действиях

 

 

 

 

ВНИМАНИЕ! Все авторские права на пьесу защищены законами России, международным законодательством, и принадлежат автору. Запрещается ее издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, помещение спектаклей по ней в интернет, экранизация, перевод на иностранные языки, внесение изменений в текст пьесы при постановке (в том числе изменение названия)  без письменного разрешения автора.

 

 

 

 

 

 

Полные тексты всех пьес автора, рецензии, список постановок

 

Контакты:

WhatsApp/Telegram +7-951-689-3-689, +972-53-527-4142

e-mail:   valentin.krasnogorov@gmail.com         

Cайт: http://krasnogorov.com/

 

 

 

 

 

 

 

© Валентин Красногоров


 

 

 

 

 

 

 

 

 

АННОТАЦИЯ

 

Две молодых супружеских пары проходят через серьезное испытание. 2 мужских, 2 женских роли. Интерьер.

 

 

 

 

 

 

 

 

Действующие лица

 

Виктор, 28 лет

Людмила – его жена, 27 лет

Андрей, 28 лет

Ирина – его жена, 23 года

 

Действие происходит в наши дни. Место действия - загородный дом.

 

 

 

 

 


 

Действие первое

 

Просторный, не поражающей роскошью, но удобно устроенный интерьер хорошего загородного дома. За окном угадываются лес, озеро – впрочем, красоты пейзажа не имеют для этой истории особого значения. Может быть, видны три комнаты – две спальни и гостиная в центре, где и будет, в основном, разыгрываться действие.

Шум мотора, скрип тормозов. Некоторое время спустя в доме появляются две молодые супружеских пары с сумками и чемоданами. Они веселы и оживлены, как обычно бывает компания, приехавшая на отдых.

ЛЮДМИЛА. А вот и наш Версаль.

ИРИНА. (Оглядывая комнату.) Действительно, Версаль.

ЛЮДМИЛА. Ты смеешься, что ли? Обыкновенный загородный дом. Даже неловко принимать гостей.

АНДРЕЙ. (Обнимая Ирину за плечи.) Во-первых, я не считаю нас с Ирой гостями.

ЛЮДМИЛА. А кто же вы? Хозяева, что ли?

АНДРЕЙ. Мы – друзья.

ЛЮДМИЛА. А друзья разве не приходят в гости?

АНДРЕЙ. Друзья просто приходят. А, во-вторых, я сюда приезжаю не ради шикарной обстановки, а ради грибов, озера и тишины. Жаль, если что-нибудь в доме изменится.

ВИКТОР. Еще успеем наговориться за столом. Ирина, идите, располагайтесь.

ИРИНА. А куда идти?

ВИКТОР. Андрей тебе покажет. У него тут есть своя комната.

АНДРЕЙ. (Ирине.) Пойдем.

Андрей и Ирина берут свои вещи и направляются к себе. Виктор смотрит им вслед.

ВИКТОР. У них еще медовый месяц не кончился. Даже завидно.

ЛЮДМИЛА. Продолжительность медового месяца зависит только от нас самих. Для тех, кто любит, он может длиться всю жизнь.

ВИКТОР. Ирина приятная, правда? Тебе она понравилась?

ЛЮДМИЛА. Да, пожалуй. Спокойная, тихая… Даже чересчур тихая. Такая серая мышка.

ВИКТОР. Ну, серой ее не назовешь. Я ведь давно ее знаю. Тихая – это верно. Но при этом очень неглупа и привлекательна.

ЛЮДМИЛА. Да, довольно симпатичная.

ВИКТОР. Во всяком случае, очень милая. Андрей не ошибся, когда ее выбрал.

ЛЮДМИЛА. (Улыбаясь.) А ты? Ошибся?

ВИКТОР. (Тоже улыбаясь.) Еще не знаю.

ЛЮДМИЛА. Когда мы останемся наконец одни, еще раз убедишься, что не ошибся.

ВИКТОР. Серьезное обещание.

ЛЮДМИЛА. Мы надолго сюда приехали?

ВИКТОР. Пока не знаю. Тебе здесь не нравится?

ЛЮДМИЛА. (Без особого воодушевления.) Нет, почему же… Дом огромный, добротный, прекрасно оборудован... И в роскошном месте. Только, раз уж мы стали часто здесь бывать, позволь мне обставить его по-своему.

ВИКТОР. А чем он сейчас плох?

ЛЮДМИЛА. Я не говорю, что плох. Просто хочется по-другому. Шика нет, понимаешь? Заменить мебель, сделать камин…

ВИКТОР. Прямо сейчас?

ЛЮДМИЛА. Нет, конечно. Потом.

ВИКТОР. Потом и посмотрим.

ЛЮДМИЛА. Ты что-то невесел. (Обнимая его.) Любишь?

ВИКТОР. Люблю.

ЛЮДМИЛА. А за что ты меня любишь?

ВИКТОР. Есть анекдот: жена спрашивает мужа: «Что тебе во мне больше нравится, красивое лицо или соблазнительное тело?» Муж оглядывает свою жену и отвечает: «Больше всего мне нравится в тебе чувство юмора».

ЛЮДМИЛА. Тебе лишь бы шутить. А все-таки за что?

ВИКТОР. Никогда не спрашивай, за что тебя любят. Вдруг задумаются. А ты меня любишь?

ЛЮДМИЛА. Не любила бы, не вышла бы замуж.

ВИКТОР. Ну, положим, замуж выходят по разным причинам.

ЛЮДМИЛА. У меня причина была только одна, вернее две: ты и еще раз ты. (Снова обнимает Виктора.) Скорей бы наступил вечер.

ВИКТОР. И что тогда?

ЛЮДМИЛА. Увидишь. Ты думаешь, медовый месяц для меня кончился? За каких-то три года? Нет, я еще только вошла во вкус. (Горячо обнимает Виктора.)

ВИКТОР. (Осторожно напоминает.) Людмила, мы здесь не одни.

ЛЮДМИЛА. А жаль. Зачем ты их позвал? (Отрываясь от объятий.) Ну ладно, пойду тоже разложу вещи.

ВИКТОР. Хорошо. А я пока накрою на стол.

Людмила выходит. Виктор вынимает из шкафов тарелки, вилки, рюмки и пр. и начинает накрывать стол. Затем достает овощи для салата и разделочную доску. Входит Андрей.

            Вы уже готовы? А где Ира?

АНДРЕЙ. Сейчас придет.

ВИКТОР. Что за коробка у тебя в руках?

АНДРЕЙ. Это Ирина испекла пирог. (Ставит пирог на стол.)

ВИКТОР. Зачем? У нас всё есть.

АНДРЕЙ. Будет всё и еще немножко. Тебе помочь?

ВИКТОР. Достань из сумки бутылки и открой.

АНДРЕЙ. (Доставая бутылки.) Ты с Людмилой еще не говорил?

ВИКТОР. Нет.

АНДРЕЙ. Передумал?

ВИКТОР. Нет.

АНДРЕЙ. Жаль. Я надеялся, ты передумаешь.

ВИКТОР. Поговорю сегодня. Надо ее немножко к этому разговору подготовить.

АНДРЕЙ. Весёлый будет у нас отдых.

ВИКТОР. Посмотрим.

АНДРЕЙ. Послушай еще раз моего совета – не затевай это дело. Пожалеешь.

ВИКТОР. Может быть. А ты не хочешь последовать моему примеру?

АНДРЕЙ. Я еще с ума не сошел.

ВИКТОР. А зря отказываешься. Может, тоже потом пожалеешь.

Входит Ирина, держа в руках пакеты с едой. Виктор продолжает нарочито громко.

            Я говорю, потом пожалеешь, что купили мало пива.

АНДРЕЙ. (Оглянувшись и увидев Ирину, весело отвечает в тон Виктору.) Будет мало, заменим пиво водкой.

ИРИНА. Не смешите меня, алкоголики липовые. Я вас уже изучила: громких тостов много, а на деле поднимаете одну рюмку десять раз. Витя, для нашего пикника я приготовила кое-какие закуски. Дай мне тарелки, я их разложу.

ВИКТОР. Зачем ты хлопотала? Я ведь все купил.

ИРИНА. Покупное – это не то. Занимайтесь бутылками, а салат я лучше сделаю сама. Это не мужское дело. (Берет у Виктора нож, накидывает фартук и начинает готовить салат. Мужчины продолжают накрывать на стол)

Входит Людмила.

ВИКТОР. Людмила, покажи пока Ирине дом, помоги ей освоиться. Она ведь здесь первый раз.

ЛЮДМИЛА. С удовольствием. Пойдем.

ИРИНА. Подожди, я салат доделаю.

ЛЮДМИЛА. Охота была тебе возиться… Пошли.

ИРИНА. Я быстро.

ВИКТОР. Ира, иди, мы с Виктором сами справимся. Заодно обсудим с ним кое-какие перспективы нашего бизнеса.

ЛЮДМИЛА. Держите меня, я валяюсь. (Ирине.) Ты же знаешь, что в их так называемом бизнесе занято два человека, то есть вот эти двое, и заключается он в том, что каждый из них сидит у себя дома и с утра до ночи смотрит в компьютер.

ВИКТОР. Мы продаем не квартиры, и не автомобили, а собственные мозги. И, как оказалось, ценятся они довольно дорого. Иногда схемка на листке бумаги, которую Андрей рисует за полчаса, стоит миллион.

АНДРЕЙ. Но иногда, правда, мы работаем над новой идеей целый год, и ничего не получается. Или оказывается, что за это время кто-то другой придумал что-то раньше и лучше, чем мы.

ЛЮДМИЛА. Все равно, бизнес у вас какой-то несерьезный. Ни офиса, ни секретарши, ни рекламы – ничего.

ВИКТОР. А ты хочешь, чтобы у нас был офис с мягким диваном, а в секретаршах сидела длинноногая красотка? Могу организовать. Но тогда захочется задерживаться на работе до утра.

ЛЮДМИЛА. (Шутливо грозит пальцем.) Попробуй только.

ИРИНА. Салат готов. Еще что-нибудь надо сделать?

ЛЮДМИЛА. Оставь их. Разве не видишь, что им не терпится поговорить о своих компьютерных штучках? Они ведь как неразлучные близнецы. (Берет Ирину за руку.) Пойдем смотреть наш дворец.

ИРИНА. Ладно, пошли.

ЛЮДМИЛА. Начнем с веранды и вида на озеро.

Людмила и Ирина выходят. Мужчины глядят им вслед.

ВИКТОР. А жены у нас красавицы. Мужики недаром на них заглядываются. Одна другой лучше.

АНДРЕЙ. Лично я не жалуюсь.

ВИКТОР. Да и я тоже.

АНДРЕЙ. Впрочем, красота в жене не главное.

ВИКТОР. А что, по-твоему?

АНДРЕЙ. Ну, много чего… Верность, доброта, заботливость…

ВИКТОР. Хозяйка она у тебя хорошая.

АНДРЕЙ. Опять же не жалуюсь. Мне с ней вообще хорошо.

ВИКТОР. Как и мне с Людмилой. По крайней мере, с ней не скучно. Не женщина – огонь. Во всех смыслах.

АНДРЕЙ. Вопрос в том, должен ли огонь обжигать или греть.

ВИКТОР. (Смеясь.) Любовница – обжигать, жена – греть.

АНДРЕЙ. (Улыбаясь.) По-моему, Людмила прекрасно совмещает обе роли. Так что хочу еще раз предостеречь: оставь свой план, не делай глупостей.

ВИКТОР. Чем я рискую?

АНДРЕЙ. Всем. Подумай сам: красивая молодая жена, тебя любит. И ты ее любишь. Живи и радуйся. Чего тебе не хватает?

ВИКТОР. Чего не хватает? Ясности. Мы с тобой начинаем новое дело. Сам знаешь, чем оно может кончиться. Может быть, миллионами. А может быть, разбитым корытом. Я должен знать, с кем я иду на этот риск.

АНДРЕЙ. Ни к чему хорошему это не приведет.

ВИКТОР. Не отговаривай. Я решил твердо. Я и приехал сюда, чтобы провести этот разговор наедине, подальше от людских глаз.

АНДРЕЙ. Ну, как знаешь. Я сказал все, что думал.

ВИКТОР. (Оглядывая стол.) Вроде, все готово. Можно звать женщин и садиться за стол.

АНДРЕЙ. А, может, пойдем сначала искупаемся?

ВИКТОР. И то дело. Все равно они еще долго будут копаться да переодеваться. Пошли.

Виктор и Андрей берут полотенца и выходят. Входят Людмила и Ирина.

ИРИНА. Хорошо у вас, ничего не скажешь. И место прекрасное. Будь у нас с Андреем такой дом, я бы вообще здесь жила. Лес, озеро, тишина…

ЛЮДМИЛА. А мне, честно говоря, здесь скучновато. Именно, тишина. Ни развлечься, ни повеселиться, ни приодеться. Разве что приехать с компанией на день-другой, не больше. Вот прошлое лето мы провели в Черногории. Там было куда веселее. У нас там тоже свой дом.

ИРИНА. Я знаю, Андрей мне говорил.

ЛЮДМИЛА. А этот дом я бы лучше продала. Место дорогое, престижное… Можно получить за него кучу денег. Ну что, пока наших мужчин нет, переоденемся к обеду?

ИРИНА. Переоденемся? Зачем?

ЛЮДМИЛА. Как-никак застолье. Если есть повод переодеться, женщина всегда должна его использовать.

ИРИНА. И если есть, во что.

ЛЮДМИЛА. Ну, у меня-то есть. Виктор завалил меня подарками. Да и марафет навести не мешает. Подожди, я принесу косметичку. (Приносит большую косметичку, достает оттуда кремы и пр.)

ИРИНА. Какие у тебя руки красивые.

ЛЮДМИЛА. Да я и вся ничего.

ИРИНА. Ты каким кремом пользуешься?

ЛЮДМИЛА. Разными. А вообще, лучшее средство ухода за руками - делать все руками мужа. А почему ты надела такие простые туфли?

ИРИНА. Я не очень люблю туфли на высоких каблуках.

ЛЮДМИЛА. Напрасно. Женщинам нужно носить туфли без каблука, только если у них малорослые мужья. Но Андрей-то у тебя высокий мужчина.

ИРИНА. Да у меня их здесь и нет. Ведь на дачу ехали, не на бал. Я сюда ничего, кроме купальника, не взяла.

ЛЮДМИЛА. Могу дать свои.

ИРИНА. Не надо, спасибо.

ЛЮДМИЛА. Зря отказываешься. Женщина всегда должна выглядеть. Ты какое платье наденешь?

ИРИНА. Наверное, в этом и останусь.

ЛЮДМИЛА. А я надену мини. Максимум привлекательности при минимальном расходе материала. Я бы надела и изумрудное колье, но, пожалуй, это будет чересчур. Оно скорее для вечернего платья.

ИРИНА. Что за колье?

ЛЮДМИЛА. Подарок Виктора. Я тебе сейчас покажу.

Людмила на короткое время выходит, чтобы взять колье. Тем временем Ирина еще раз оглядывает стол, проверяя, все ли в порядке, и поправляя столовые приборы. Людмила возвращается и демонстрирует украшение.

Правда, красиво?

ИРИНА. Очень.

ЛЮДМИЛА. Виктор умеет жить. И он щедрый, веселый. Мне с ним хорошо. И мне нравится, что он обеспечен.

ИРИНА. Для тебя это важно?

ЛЮДМИЛА. Видишь ли, до замужества мне приходилось считать каждый грош. Так что я знаю разницу между бедностью и достатком.

ИРИНА. Но не из-за денег же ты за него вышла?

ЛЮДМИЛА. Нет, конечно. Но, согласись, что с моей внешностью быть нищей просто глупо. Пока молода, надо жить. Да и любой женщине успешные мужчины нравятся больше, чем неудачники. А что Андрей подарил тебе к свадьбе?

ИРИНА. (Улыбаясь.) Себя.

ЛЮДМИЛА. Это понятно. А что еще?

ИРИНА. Обручальное кольцо. И еще какие-то стекляшки. Правда, красивые.

ЛЮДМИЛА. И всё?

ИРИНА. Андрей же не Виктор. У него нет денег на дорогие подарки.

ЛЮДМИЛА. Почему ты решила, что у него нет денег? Они ведь с Виктором партнеры в одном деле.

ИРИНА. Ну, я не знаю… Мы с ним об этом не говорили. Я знаю только, что он все время ходит в простых джинсах, на Лазурный берег и в Черногорию не ездит, в ресторанах не бывает и, пока не встретился со мной, питался одними бутербродами. Кроме работы его ничего не интересует.

ЛЮДМИЛА. Ну, тобой он все-таки заинтересовался.

ИРИНА. Сама удивляюсь.

ЛЮДМИЛА. А где ты его откопала?

ИРИНА. Откопал он меня, но я нисколько этому не противилась.

ЛЮДМИЛА. Говорят, счастливые браки только те, в которых мужья под каблуком.

ИРИНА. Тогда твой брак, наверное, счастливый.

ЛЮДМИЛА. А ты своего не хочешь взять под каблук?

ИРИНА. Нет, я предпочитаю не владеть, а принадлежать. Как собака. Она счастлива, что у нее есть хозяин, да и хозяин обычно счастлив. А что еще нужно, если оба счастливы?

ЛЮДМИЛА. Не думаю, что женщина должна быть настолько преданна.

ИРИНА. Почему?

ЛЮДМИЛА. Плохо, если мужчина слишком уверен в твоей привязанности. Тогда он расслабится. Нет, он должен каждый день тебя завоевывать. А если почувствует, что завоевал окончательно, то у него появится желание завоевывать других.

ИРИНА. Ты думаешь?

ЛЮДМИЛА. Уверена. Мужчины ведь любят разнообразие.

ИРИНА. Судя по твоему опыту, некоторые женщины тоже не лишены любознательности.

ЛЮДМИЛА. Ну, развратной меня назвать нельзя, но и монашкой я тоже не была. Кстати, а каков твой Андрей в постели?

ИРИНА. (Смутившись.) Извини, я не привыкла обсуждать такие темы.

ЛЮДМИЛА. Напрасно. Интереснее тем не бывает.

ИРИНА. Не для меня.

ЛЮДМИЛА. Не пойму, ты скромная или скрытная?

ИРИНА. Разница всего в две буквы.

ЛЮДМИЛА. Ты взяла сюда эти стекляшки? Ну, которые тебе подарил Андрей?

ИРИНА. Да.

ЛЮДМИЛА. Говоришь, они красивые?

ИРИНА. Мне нравятся. Я даже удивилась, что у Андрея такой вкус. Мне казалось, он в таких делах совсем не разбирается. Правда, он признался, что выбирал вместе с Виктором.

ЛЮДМИЛА. Сколько они стоят?

ИРИНА. Понятия не имею.

ЛЮДМИЛА. Интересно. Покажи. Может, и я себе такие куплю.

Ирина приносит из своей комнаты коробочку. Людмила открывает ее, достает оттуда ожерелье, прикладывает его к шее и подходит к зеркалу.

            Действительно, красиво. (Внимательно рассматривает ожерелье.) А ты уверена, что это стекляшки?

ИРИНА. А что же это?

ЛЮДМИЛА. По-моему, бриллианты.

ИРИНА. Ты с ума сошла.

ЛЮДМИЛА. Я в этих вещах разбираюсь. Что тебе Андрей сказал, когда дарил?

ИРИНА. Ничего. Просто сказал: «Это тебе».

ЛЮДМИЛА. «Просто сказал»? (Снова рассматривает ожерелье.) Ты знаешь, он, видимо, и вправду тебя очень любит. (Возвращает украшение Ирине.) Оно, наверное, стоит больше, чем этот дом. Спрячь. И больше с собой просто так их не вози. Такие вещи держат в сейфе, а не дома на тумбочке.

Ирина уносит ожерелье назад в свою комнату. Людмила, сложив косметичку, тоже уходит к себе. Входят Андрей и Виктор.

ВИКТОР. Ну, аппетит мы нагуляли.

АНДРЕЙ. Эй, девушки, где вы?

ИРИНА. (Входя.) Я здесь.

ВИКТОР. Пора за стол. Есть хочется.

ИРИНА. Так садитесь.

ВИКТОР. А Людмила?

ИРИНА. Сейчас будет. Разливайте пока вино. А вот и она!

Входит Людмила в смелом и привлекательном наряде. Мужчины смотрят на нее с восхищением.

ВИКТОР. Ого!

АНДРЕЙ. Настоящая царица бала.

ВИКТОР. Ну, положим, цариц у нас сегодня две.

ИРИНА. Я согласна быть и простой наперсницей.

ЛЮДМИЛА. Не будем присуждать никаких титулов. Давайте просто сядем за стол.

Все садятся и раскладывают закуски.

ВИКТОР. Ну, что, все готовы? Я очень рад, что мы собрались здесь. Кто хочет предложить тост?

ЛЮДМИЛА. Можно, я?

ВИКТОР. Конечно.

ЛЮДМИЛА. Сегодня у Ирины с Андреем последний день медового месяц. Так давайте выпьем за то, чтобы он никогда у них не кончался!

АНДРЕЙ. Прекрасный тост!

ИРИНА. Но чтобы он не кончался не только у нас, но и у вас с Виктором тоже.

ЛЮДМИЛА. Принято! За вечный медовый месяц!

Все с энтузиазмом откликаются на тост, чокаются, пьют и принимаются за еду.

ВИКТОР. (Со вкусом жуя.) Чертовски вкусно. Ира, это ты готовила?

ИРИНА. Да.

ВИКТОР. Вот это, я понимаю, жена!

ЛЮДМИЛА. Для тебя главное достоинство жены – умение готовить?

ВИКТОР. Естественно. (С наигранным шутливым удивлением.) А что же еще?

ЛЮДМИЛА. Ну, скажем, красота.

ВИКТОР. Недаром говорят, красота приглядится, а щи не прихлебаются. Давайте выпьем за Иру.

ИРИНА. Почему вдруг за меня?

ВИКТОР. Потому что ты здесь первый раз. А редкие гости – самые дорогие. А главное, потому что ты умница и красавица.

ЛЮДМИЛА. А каких женщин ты больше любишь, умных или красивых?

ВИКТОР. Ни тех, ни других. Я тебя люблю.

ЛЮДМИЛА. Очень остроумно.

ВИКТОР. Я и в самом деле тебя люблю.

АНДРЕЙ. (Поспешно.) Вот и выпьем за любимых женщин. За Людмилу и за Ирину. За них обеих.

ЛЮДМИЛА. Нет, только за Ирину. Сразу за двоих пить нельзя. Один мой друг называет это «двуспальный тост».

ВИКТОР. Это какой друг?

ЛЮДМИЛА. Ну, не друг, знакомый. Один адвокат. Ты его не знаешь.

АНДРЕЙ. Если тост за двоих не нравится, предлагаю компромисс. Выпьем за женщин вообще.

ВИКТОР. Нет, не вообще, а за тех, кто рядом с нами. Другие женщины для нас не существуют.

ЛЮДМИЛА. Так мы и поверили.

ВИКТОР. Разве я тебе изменял?

ЛЮДМИЛА. Ты просто не успел. К тому же, я тебя не очень от себя отпускала. Ведь верность – это отсутствие возможности.

ВИКТОР. Хорошо, что объяснила. Я тоже постараюсь тебе такой возможности не дать.

Все смеются.

ЛЮДМИЛА. Впрочем, на сто процентов я уверенной быть не могу. Может, и изменял.

ВИКТОР. Изменять жене безнравственно. Но не изменять - глупо.

ЛЮДМИЛА. Попробуй только.

ВИКТОР. И что тогда будет?

ЛЮДМИЛА. Уйду сразу.

ВИКТОР. Я не понимаю, почему женщина должна оставить свой дом, лишиться мужа, который приносит зарплату, берет на себя разные утомительные обязанности и, главное, регулярно доставляет тебе любовные радости, - и всё только из-за того, что он раз-другой тебе изменил. Иное дело, если он хочет тебя оставить насовсем. Вот тут уж пощады ему давать не следует.

ЛЮДМИЛА. Ладно, убедил. Хочешь мне изменить – пожалуйста. Ревновать не буду. И знаешь, почему?

ВИКТОР. Почему?

ЛЮДМИЛА. Потому что лучше меня все равно не найдешь.

ВИКТОР. Это женщины изменяют с тем, кто им кажется лучше. А для мужчины главное не лучшее, а новое.

АНДРЕЙ. После того, как был провозглашен тост, разговаривать не полагается. Надо сначала выпить. Итак, пьем за женщин!

Мужчины по традиции встают и пьют, женщины остаются сидеть.

ИРИНА. Приятно чувствовать себя иногда королевами.

ЛЮДМИЛА. Да. Радостно сознавать, что мужчины ради нас, женщин, готовы на всё, даже выпить.

ВИКТОР. Ладно, хватит ехидничать. Не нравится, так предложите свой тост. Почему-то мужчины всегда пьют за женщин, а женщины никогда не провозглашают тост за мужчин.

ЛЮДМИЛА. Просто мужчины больше любят пить. Но, если хотите, пожалуйста. Наполните рюмки.

Мужчины разливают вино.

Я предлагаю тост за любовь, дружбу и верность.

ИРИНА. По-моему, достаточно просто за любовь. Ведь она включает в себя всё – и дружбу, и верность, и доверие, и доброту, и честность, и, вообще, всё на свете.

ВИКТОР. Хорошо сказано!

АНДРЕЙ. Тогда выпьем просто за любовь!

Все чокаются и пьют.

ЛЮДМИЛА. Может, потанцуем?

ВИКТОР. Можно и потанцевать.

АНДРЕЙ. (Виктору.) Расскажи лучше пару анекдотов. Это же твое любимое занятие.

ВИКТОР. Анекдоты? Сколько угодно. (После секундного размышления.) Молодому человеку надоело готовить себе по утрам завтрак, и он решил жениться. Теперь он по утрам готовит два завтрака.

ЛЮДМИЛА. Это намек?

ВИКТОР. Это просто анекдот.

ЛЮДМИЛА. Завтраки я, действительно, не очень люблю готовить, зато доказываю тебе любовь другим способом. И не по утрам. Хотя могу и утром тоже. А если ты предпочитаешь завтраки, то почему не поискал себе жену-кухарку? Наверное, не нашел желающих.

ИРИНА. Тут, Людмила, ты не совсем права. Виктор красивый мужчина, на него, я уверена, обращают внимание многие женщины.

ЛЮДМИЛА. Теперь – обращают.

ИРИНА. Почему именно теперь?

ЛЮДМИЛА. Женщины обращают внимание не на красивых мужчин, а на мужчин, которых видят с красивыми женщинами. Поэтому до встречи со мной, я думаю, его никто и не замечал. Вот он и засиделся в холостяках.

ВИКТОР. Вовсе не поэтому. Холостяк - это мужчина, который не женится, не подумав, а подумав – не женится.

ЛЮДМИЛА. Ты хочешь сказать, что женился на мне, не подумав?

ВИКТОР. А разве можно решиться на женитьбу иначе?

ЛЮДМИЛА. Есть такие, кто женится не от бездумности, а по любви.

ВИКТОР. Не такая уж большая разница.

АНДРЕЙ. Давайте лучше  выпьем за то, чтобы мы были счастливы.

ВИКТОР. Давайте. Сегодня у нас тосты один лучше другого.

Все пьют.

ИРИНА. Хорошо здесь у вас, уютно.

ЛЮДМИЛА. Жаль, что нет камина, а то славно бы посидели сейчас у огня.

ВИКТОР. Во-первых, можно славно посидеть и без камина. Во-вторых, сейчас и без огня тепло. А, в-третьих, у нас есть проблемы посерьезнее, чем камин.

ЛЮДМИЛА. Какие проблемы?

ВИКТОР. Разные. В том числе и денежные.

ЛЮДМИЛА. Разве? Почему ты их скрывал?

ВИКТОР. Я не скрывал, у меня их до сих пор просто не было.

ЛЮДМИЛА. А почему они вдруг теперь появились?

ВИКТОР. Есть анекдот. Девушка говорит молодому человеку: «Когда мы поженимся, я разделю с тобой все твои тревоги и заботы». Молодой человек отвечает: «Это очень мило с твоей стороны, но у меня нет никаких забот и тревог». Девушка говорит: «Это потому, что мы еще не женаты».

Все смеются.

ЛЮДМИЛА. (Тоже смеется.) Ты сегодня просто начинен анекдотами. Так проблемы, выходит, появились вместе со мной? Или я и есть твоя проблема?

АНДРЕЙ. Он шутит. Проблемы у нас, действительно, появились, но из-за меня.

ЛЮДМИЛА. А ты-то тут при чем?

АНДРЕЙ. А при том, что у меня возникла одна идея, и мы вбухали в нее всё, что у нас было. Да еще взяли в долг.

ЛЮДМИЛА. И каков результат?

АНДРЕЙ. А результат тот, что результатов пока нет. И денег тоже.

ВИКТОР. Возможно, придется продать и дом, и вообще всё.

ЛЮДМИЛА. Я не понимаю. Провальную идею предложил Андрей, а дом будем продавать наш?

ВИКТОР. У нас с ним все общее, разве ты не знаешь?

ЛЮДМИЛА. Слышала.

ИРИНА. Они ведь друзья с самого детства. Разве это плохо?

ЛЮДМИЛА. Да уж, друзья и компаньоны – не разлей вода. И интересы общие, и компания, и имущество, короче, всё у них общее. Странно только, что они взяли двух жен. Могли бы иметь одну общую. Их бы это вполне устроило.

ИРИНА. Боюсь, это бы не устроило жену.

ЛЮДМИЛА. А чем плохо? Все радости в двойном количестве. Разве что готовить ей пришлось бы не два, а три завтрака.

ВИКТОР. А идея у Андрея не провальная, а гениальная. И может принести миллионы.

ЛЮДМИЛА. Когда?

АНДРЕЙ. Когда-нибудь.

ЛЮДМИЛА. А конкретнее?

ВИКТОР. Не исключено, что года два просидим на хлебе и воде.

ЛЮДМИЛА. А может, не два, а десять?

ВИКТОР. Может, и десять.

ЛЮДМИЛА. А, может, всю жизнь?

ВИКТОР. Может, и всю жизнь.

ЛЮДМИЛА. Так что миллионы достанутся нашим внукам.

ВИКТОР. Тоже неплохо.

ЛЮДМИЛА. Зачем же вы в это ввязались?

ВИКТОР. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Разве тебя не привлекает риск?

ЛЮДМИЛА. Почему не привлекает? Я ведь рискнула выйти за тебя замуж.

ВИКТОР. Вот и молодец. Давайте по этому поводу снова выпьем за женщин.

ЛЮДМИЛА. Спасибо. А вообще-то женщины устали и не прочь лечь отдохнуть.

АНДРЕЙ. Намек понят. (Поднимается со своего места.)

ИРИНА. Давайте тарелки, я унесу их на кухню. (Собирает посуду и уходит на кухню.)

ЛЮДМИЛА. Пойду приготовлю постель. (Виктору.) Ты остаешься?

ВИКТОР. Я скоро.

Людмила выходит. Пауза.

АНДРЕЙ. Ты иди, а мы тут уберем со стола.

ВИКТОР. Да что тут убирать? Рюмки да бутылки. Оставь.

АНДРЕЙ. Что-то ты приуныл.

ВИКТОР. Пожалуй. Не знаю, как приступиться. Самое трудное – это начать.

АНДРЕЙ. Ты все-таки не отказался от своей идеи?

ВИКТОР. Нет.

АНДРЕЙ. Зря.

ВИКТОР. Может быть. (Достает сигареты.) Пойду покурю. (Выходит.)

Ирина возвращается и начинает убирать оставшуюся посуду.

АНДРЕЙ. Оставь, уберем потом. Сядь, отдохни. (Усаживает Ирину.) Тебе нравится здесь?

ИРИНА. Очень. Настоящий рай. Вот только… (Умолкает.)

АНДРЕЙ. Только что?

ИРИНА. Только в этом раю чувствуется какое-то напряжение.

АНДРЕЙ. Между Адамом и Евой?

ИРИНА. Скорее, у Адама. С Людмилой все в порядке. А может, мне все это только кажется.

АНДРЕЙ. Просто Виктор любит балагурить. А пикировались они просто в шутку.

ИРИНА. Не знаю, может быть… Послушай, Людмила сказала, что ожерелье, которое ты мне подарил, будто бы не из стекла, а из настоящих бриллиантов. Это правда?

АНДРЕЙ. Конечно.

ИРИНА. А почему ты мне не сказал?

АНДРЕЙ. Я думал, ты и так знаешь. Зачем мне дарить тебе подделку, да еще на свадьбу? У нас с тобой все должно быть настоящее.

ИРИНА. Но ведь это слишком дорого. Откуда у тебя взялись такие деньги?

АНДРЕЙ. Ограбил ближайший банк.

ИРИНА. Нет, серьезно?

АНДРЕЙ. А если серьезно, мы с Виктором очень хорошо зарабатываем.

ИРИНА. По тебе незаметно.

АНДРЕЙ. Пусть будет заметно по тебе.

ИРИНА. Мог бы употребить деньги на что-нибудь полезное.

АНДРЕЙ. А я это и сделал. Мне самому деньги не нужны. Мне нужна интересная работа, и чтобы ты была рядом.

ИРИНА. Я всегда буду с тобой рядом. Но зачем мне такое ожерелье? Не надевать же его на загородный пикник. К нему нужно и вечернее платье, и туфли и всё такое.

АНДРЕЙ. А мы купим тебе и платье, и туфли, и все, что хочешь.

ИРИНА. К тому же, я еще слишком молода, чтобы носить такие украшения. Это для зрелых женщин.

АНДРЕЙ. Я надеюсь, что ты со мной и состаришься.

ИРИНА. Вот тогда бы и купил.

АНДРЕЙ. Не беспокойся, такие вещи никогда не выйдут из моды.

ИРИНА. Ты мне больше нравишься без денег.

АНДРЕЙ. Оригинальная мысль для женщины. Почему?

ИРИНА. Без них я тебе нужнее.

АНДРЕЙ. Достаток только укрепляет семью.

ИРИНА. Не уверена. Я всего-навсего начинающий помощник нотариуса, работаю без году неделю, но уже насмотрелась, как разводящиеся жены терзают из-за денег мужей, как сыновья, не дождавшись смерти отца, уже требуют его имущество и рвут его на части.

АНДРЕЙ. (Обнимая Ирину.) У нас с тобой такого не будет.

Возвращается Виктор.

ВИКТОР. Ребята, идите погуляйте. Вечер такой хороший. Тепло, тихо, пахнет травой и цветами.

АНДРЕЙ. Пойдем?

ИРИНА. Пойдем.

АНДРЕЙ. (Виктору, вполголоса.) Ну, ни пуха, ни пера.

ВИКТОР. (Тихо.) К черту.

Ирина и Андрей выходят. Входит Людмила.

ЛЮДМИЛА. Где Ирина и Андрей?

ВИКТОР. Пошли гулять.

ЛЮДМИЛА. А ты что сидишь один? Пойдем.

ВИКТОР. Куда?

ЛЮДМИЛА. (Увлекая его за собой.) «Куда-куда»… В постель.

ВИКТОР. Подожди немного. Посидим.

ЛЮДМИЛА. Ты что такой хмурый? Устал?

ВИКТОР. Немного.

ЛЮДМИЛА. Ты вообще сегодня какой-то странный… Не такой, как всегда. Все время меня поддразнивал, рассказывал анекдоты с намеком. Ты на меня за что-то обижен?

ВИКТОР. Нет.

ЛЮДМИЛА. Что-нибудь случилось?

ВИКТОР. Ничего особенного.

ЛЮДМИЛА. А не особенного?

ВИКТОР. Тоже нет.

ЛЮДМИЛА. Тогда пойдем. Что тут сидеть?

ВИКТОР. Мне надо с тобой поговорить.

ЛЮДМИЛА. В постели и поговорим.

ВИКТОР. Этот разговор не для постели. Сядь.

Людмила хочет сесть Виктору на колени, но он осторожно пересаживает ее на стул. Пауза.

ЛЮДМИЛА. Что ты хотел мне сказать?

ВИКТОР. Я пришел к выводу, что…

ЛЮДМИЛА. Ну? Что же ты молчишь?

ВИКТОР. (Решившись.) Одним словом, нам надо расстаться.

ЛЮДМИЛА. Что значит «расстаться»? Ты уезжаешь?

ВИКТОР. Нет. Но мы должны расстаться.

ЛЮДМИЛА. Надолго?

ВИКТОР. Насовсем.

ЛЮДМИЛА. Подожди, я не понимаю. Что значит «насовсем»?

ВИКТОР. То и значит. Что тут не понимать?

ЛЮДМИЛА. Ты хочешь развестись, что ли?

ВИКТОР. В общем, да.

ЛЮДМИЛА. Ты шутишь?

Виктор молчит.

Ну конечно, шутишь. Очередной прикол, да?

ВИКТОР. Нет.

ЛЮДМИЛА. Я не верю. Ты ведь любишь посмеяться. (Берет его за руку и хочет увести в спальню.) Пойдем.

ВИКТОР. Я говорю серьезно.

ЛЮДМИЛА. (Она все еще улыбается.) Что ты мне ни скажешь, я все равно не поверю.

ВИКТОР. Почему?

ЛЮДМИЛА. Хотя бы потому, что еще вчера ночью ты говорил совсем другое.

ВИКТОР. Мало ли что говорят ночью…

ЛЮДМИЛА. Я ничего не понимаю. Что за разговоры о разводе? И почему так внезапно?

ВИКТОР. Не совсем внезапно. Я уже давно об этом думаю.

ЛЮДМИЛА. (Сухо.) Что значит «давно»? Мы еще только три года живем вместе.

ВИКТОР. Три года – это не такой малый срок.

ЛЮДМИЛА. Или ты начал думать об этом еще до свадьбы? Зачем тогда ты на мне женился?

ВИКТОР. Вот и я себя об этом спрашиваю.

ЛЮДМИЛА. Что тебя не устраивает, скажи.

ВИКТОР. Меня всё устраивает.

ЛЮДМИЛА. Тогда с чего вдруг это поспешное решение?

ВИКТОР. Правильное решение надо принимать как можно раньше. Иначе оно станет неправильным.

ЛЮДМИЛА. Но ведь должна же быть какая-то причина?

ВИКТОР. Должно быть, причина во мне самом.

ЛЮДМИЛА. Кажется, я понимаю. Привык к веселой свободной холостяцкой жизни и теперь жалеешь. Так ведь?

ВИКТОР. Может быть.

ЛЮДМИЛА. О чем же ты думал, когда женился? Ведь холостяки не женятся, не подумав. Так, кажется, ты говорил?

ВИКТОР. И холостяки допускают ошибки.

ЛЮДМИЛА. Нет, тут что-то не так. Все это несерьезно. Я еще поняла бы, если бы мы прожили лет десять. За это время любая жена может надоесть. Но чтобы за такое короткое время…

ВИКТОР. Иногда кризис происходит в первый же день после свадьбы. Только оставшись вдвоем, люди понимают, что не подходят друг к другу.

ЛЮДМИЛА. Но у нас-то никакого кризиса не было?

ВИКТОР. Считай, что он случился сейчас.

ЛЮДМИЛА. (Помолчав.) Скажи, у тебя передо мной был какой-то незаконченный роман, и ты не можешь о ней забыть?

ВИКТОР. Все мои прежние романы давно закончились и забыты.

ЛЮДМИЛА. Тогда, может быть, у тебя сейчас кто-то есть?

ВИКТОР. Нет.

ЛЮДМИЛА. Может, я тебя не устраиваю в постели?

ВИКТОР. С этим все в порядке.

ЛЮДМИЛА. Может, тебе стыдно за меня, когда мы в компании твоих друзей или деловых партнеров?

ВИКТОР. Нет, наоборот, мне все завидуют.

ЛЮДМИЛА. Может, я плохо веду дом и хозяйство?

ВИКТОР. Хорошо. С помощью прислуги.

ЛЮДМИЛА. А ты хотел, чтобы твоя жена была прислугой?

ВИКТОР. Нет.

ЛЮДМИЛА. Правда, я не работаю. Но зачем мне работать, если ты так обеспечен?

ВИКТОР. Я не заставлял тебя работать. Хотя не скрывал, что какое-нибудь занятие тебе бы не помешало.

ЛЮДМИЛА. Неужели в этом все дело?

ВИКТОР. Пойми меня правильно. К тебе у меня никаких претензий нет, ты очень хороша. Скорее я для тебя плох. Так что дело только во мне.

ЛЮДМИЛА. Разлюбил, что ли?

ВИКТОР. Может быть.

ЛЮДМИЛА. Но ведь еще вчера ночью…

ВИКТОР. (Прерывая.) Не надо о вчерашних ночах. Они, как прошлогодний снег. Их нет.

ЛЮДМИЛА. Как же я теперь буду жить?

ВИКТОР. Как раньше. Как три года назад. Жила же ты до встречи со мной и была счастлива.

ЛЮДМИЛА. Как легко ты это говоришь…

ВИКТОР. Не так уж и легко.

ЛЮДМИЛА. Но почему, почему?

ВИКТОР. Просто я увидел, что мы очень разные.

ЛЮДМИЛА. Интересно, когда ты успел это увидеть?

ВИКТОР. Бывает же у людей несходство характеров.

ЛЮДМИЛА. (Тон ее становится все суше и холодней.) Бывает. Но, знаешь, когда это начинают замечать? Когда появляется кто-то на стороне. Я права?

ВИКТОР. У меня никого нет.

ЛЮДМИЛА. Неправда.

ВИКТОР. А я еще раз говорю: никого.

ЛЮДМИЛА. А я еще раз говорю: ты врешь.

ВИКТОР. Есть, нет – какая, в конце концов, разница?

ЛЮДМИЛА. Перестань вилять.

ВИКТОР. (После некоторых колебаний.) Ну, хорошо, если тебе так хочется, считай, что есть.

ЛЮДМИЛА. Я ее знаю?

ВИКТОР. Знаешь, не знаешь, – это дела не меняет.

ЛЮДМИЛА. И все-таки - кто?

ВИКТОР. Раз мы окончательно решили расстаться, это теперь не имеет никакого значения.

ЛЮДМИЛА. Это ты решил расстаться, не я. (Угрожающе.) Но ты еще об этом пожалеешь. Ой, как пожалеешь.

ВИКТОР. Я перед тобой виноват, не спорю, но раз уж так случилось, давай расстанемся по-хорошему.

ЛЮДМИЛА. Дорогой мой, по-хорошему не разводятся, а живут вместе. А раз мы расстаемся, ничего хорошего у нас теперь не будет. Это я тебе обещаю.

ВИКТОР. Какая тебе от этого польза?

ЛЮДМИЛА. А что, по-твоему, я должна благородно уйти, чтобы ты спокойно наслаждался с ней?

ВИКТОР. С кем «с ней»?

ЛЮДМИЛА. (Агрессивно.) Не прикидывайся дурачком. Думаешь, я не догадываюсь, кто она? Теперь я понимаю, на какую «рыбалку» ты ездил по ночам.

ВИКТОР. Я ездил с Андреем.

ЛЮДМИЛА. С Андреем или с его женой? Или, вернее, он ездил один, а ты в это время цеплял на свой крючок другую рыбку.

ВИКТОР. Не говори глупостей.

ЛЮДМИЛА. Но, оказывается, поймал не золотую рыбку, а серую невзрачную мышку. И тебе не стыдно было обманывать и свою жену, и своего лучшего друга?

ВИКТОР. Не кричи! Они могут услышать.

ЛЮДМИЛА. Пусть слышат! Что ты в ней нашел? Или тебе для постели не хватало меня? Я тебе когда-нибудь отказывала? Не делала того, что ты просил? Не ласкала тебя, как ты любишь? Была однообразной, пассивной, скучной? Тормозила тебя разговорами про усталость и головную боль?

ВИКТОР. Успокойся, прошу тебя.

ЛЮДМИЛА. Успокойся сам! А она тоже хороша! Сидит этакая тихая святоша с опущенными глазками, а сама, небось, только и ждет, чтобы пошире раздвинуть ножки.

ВИКТОР. Не говори об Ирине таким тоном.

ЛЮДМИЛА. Каким хочу, таким и говорю. Тоже мне, защитник нашелся.

ВИКТОР. Она вообще тут ни при чём.

ЛЮДМИЛА. «Ни при чём»! Не делай из меня идиотку. Думаешь, я не видела, как ты вел себя за столом? Кто предлагал тост за «умницу и красавицу»? Про умницу не знаю – все молчуны кажутся умными, даже если молчат от глупости, ну, а насчет красавицы – извини: ни кожи, ни рожи.

ВИКТОР. Ведь ты сама говорила, что она тебе нравится.

ЛЮДМИЛА. Это тебе она нравится. Думаешь, она тебя любит? Нет, не в этом дело. Увидела, что Андрей бессребреник, что у него ничего нет, а у тебя и квартира, и дом, и машина, и деньги, и акции, вот она и решила поменять себе мужа. Но ничего, я устрою ей красивую жизнь. Она у меня еще попляшет.

ВИКТОР. Еще раз тебе говорю: она тут ни при чем.

ЛЮДМИЛА. А зачем же ты покупал ей бриллианты?

ВИКТОР. Я покупал их по просьбе Андрея.

ЛЮДМИЛА. Делал ей подарки за его счет?

ВИКТОР. Я тебя прошу: крой меня любыми словами, устраивай мне любую жизнь, красивую или некрасивую, а ее с Андреем не тронь.

ЛЮДМИЛА. Я сама знаю, что мне предпринять, и разрешения у тебя спрашивать не собираюсь.

ВИКТОР. Мне стыдно и страшно тебя слушать.

ЛЮДМИЛА. Ему стыдно! Подлость делать ему не стыдно, а меня слушать стыдно. А может быть, ты делишь ее с дружком вовсе не тайком? Может, он дал тебе ее в общее пользование? У вас ведь все общее, все на двоих, не так ли? А ты, наверное, уже обещал меня Андрею? Баш на баш. Что ж, я не против.

ВИКТОР. Ты серьезно?

ЛЮДМИЛА. Почему нет? Раз вы решили сделать рокировку, поменяться женами, пусть так и будет. Или даже не меняться, а пользоваться вдвоем двумя.

ВИКТОР. Тебе не совестно говорить такие вещи?

ЛЮДМИЛА. А заманивать меня сюда тебе было не совестно? Ведь когда мы сюда ехали, ты уже знал, о чем будешь со мной говорить… (Сжимает кулаки.) Ненавижу тебя.

Пауза.

ВИКТОР. Это все, что ты можешь мне сказать?

ЛЮДМИЛА. А что еще ты хотел услышать? Что я очень рада тому, что у тебя есть любовница? Что я благородно уйду, чтобы не мешать вашему счастью? Или ты надеялся, что я буду тебя умолять, чтобы ты меня не бросал? Так за меня не беспокойся, одна не останусь. Я могу найти тебе замену хоть завтра. Если уж говорить честно, как мужчина ты никуда не годишься. Так что я с удовольствием прилягу с кем-нибудь другим.

ВИКТОР. Ладно, хватит разговоров на сегодня. (Поднимается.) Я устал, пойду спать.

ЛЮДМИЛА. Только не со мной в одной комнате.

ВИКТОР. Ты наговорила много лишнего. Потом пожалеешь.

ЛЮДМИЛА. Пожалеешь ты, а не я. Понял?

ВИКТОР. Понял. Я многое понял. (Выходит.)

 

 

Конец первого действия


 

 

Действие второе

 

Действие продолжается без перерыва. Людмила, оставшись одна, беспокойно и напряженно обдумывает что-то. Затем, придя, очевидно, к какому-то решению, берет себя в руки.

Входит Андрей. Людмила, овладев собой, встречает его спокойно и очень приветливо.

ЛЮДМИЛА. Ну, как вы с Ирой погуляли?

АНДРЕЙ. Очень хорошо. На улице так легко дышится. На редкость приятный вечер. А ты почему сидишь здесь одна?

ЛЮДМИЛА. Тебя дожидаюсь.

АНДРЕЙ. Зачем? Что-то нужно сделать?

ЛЮДМИЛА. Нет. Просто так. А где Ирина?

АНДРЕЙ. Сейчас придет. Хочет добавить несколько цветков к букету.

ЛЮДМИЛА. Тебе она нравится?

АНДРЕЙ. (Он несколько озадачен.) Кто? Ирина? Конечно. Не нравилась, не женился бы.

ЛЮДМИЛА. Ну, бывает так, что до женитьбы нравится, а после женитьбы разонравится.

АНДРЕЙ. А бывает и наоборот: до женитьбы нравится, а после женитьбы еще больше нравится. А почему ты спросила?

ЛЮДМИЛА. Просто так. Ты давно ее знаешь?

АНДРЕЙ. Не очень.

Людмила, продолжая разговор, занимает позицию, из которой можно незаметно наблюдать за дверью, откуда должна появиться Ирина. Андрей стоит к этой двери спиной.

ЛЮДМИЛА. А где вы с ней встретились?

АНДРЕЙ. Нас Виктор познакомил. А что?

ЛЮДМИЛА. Ничего. Просто интересно. Говоришь, Виктор познакомил?

АНДРЕЙ. Ну да. Разве он тебе не рассказывал?

ЛЮДМИЛА. Может, и рассказывал. Я не помню.

АНДРЕЙ. Кстати, где он?

ЛЮДМИЛА. Пошел спать. А мне вот не спится.

АНДРЕЙ. (Осторожно.) Он с тобой не говорил?

ЛЮДМИЛА. (С непонимающим видом.) О чем?

АНДРЕЙ. Ну… Вообще.

ЛЮДМИЛА. Вообще о чем-то мы говорили. А что?

АНДРЕЙ. Ничего.

Людмила внезапно бросается к Андрею, крепко обнимает его и горячо целует. Входит Ирина. Андрей не видит ее. Он сначала замирает от неожиданности, потом сначала осторожно, а затем энергично пытается освободить от крепких объятий Людмилы. Их борьба со стороны похожа скорее на любовную схватку.

ЛЮДМИЛА. (Оторвавшись от поцелуя, громко и страстно шепчет.) Завтра днем, как всегда. Буду ждать.

Андрей хочет что-то сказать, но Людмила быстро закрывает ему рот новым поцелуем. Наконец она делает вид, что только сейчас заметила Ирину, и размыкает объятья.

Ира, прости. (Быстро уходит.)

Долгое молчание. Андрей растерян, Ирина поражена.

АНДРЕЙ. Не могу понять, что на нее нашло.

ИРИНА. Понять нетрудно.

АНДРЕЙ. Это какое-то недоразумение. (Хочет обнять Ирину, та уклоняется.)

ИРИНА. Не трогай меня.

АНДРЕЙ. Поверь мне…

ИРИНА. Если бы я не видела это своими глазами... (Сквозь слезы добавляет.) Правда, я не поверила и своим глазам.

АНДРЕЙ. Я сейчас всё тебе объясню… (Растерянно.) Вернее, я объяснил бы, но сам ничего не понимаю.

ИРИНА. Поступай, как хочешь, но не надо ничего придумывать. Я ведь тебя ни о чем не спрашиваю.

АНДРЕЙ. Я и не собираюсь придумывать. Но еще раз говорю тебе: это недоразумение. (Снова пытается обнять Ирину.)

ИРИНА. (Уклоняясь.) Не надо.

АНДРЕЙ. Видимо, у нее произошло что-то с Виктором.

ИРИНА. Меня больше волнует, что у нее происходит с тобой.

АНДРЕЙ. У нас ничего не происходит.

ИРИНА. Перестань. Измена тебя не красит, но ложь еще противнее.

АНДРЕЙ. Хочешь, я ее сейчас позову и потребую, чтобы она объяснила, в чем дело?

ИРИНА. Не сомневаюсь, она объяснит. Женщины врут куда более умело, чем мужчины.

АНДРЕЙ. И, тем не менее, я ее позову.

ИРИНА. Не надо. К чему объяснения? Ведь я же не слепая.

АНДРЕЙ. Я клянусь тебе…

ИРИНА. Не надо клятв, ладно? Я, наверное, очень старомодная. Для меня все эти устарелые понятия – верность, любовь – что-то значат. Тебе надо было выбрать более современную жену.

АНДРЕЙ. Я потому тебя и выбрал, что ты не современная.

ИРИНА. Зато ты вполне современный муж.

АНДРЕЙ. Ира, бывают обстоятельства, когда нельзя верить даже своим глазам.

ИРИНА. А чему же тогда? Твоим словам?

АНДРЕЙ. Да. А еще своему сердцу.

ИРИНА. Сердцу…Я часто вспоминаю один случай: девушка при мне перебегала улицу, попала под трамвай и осталась без ноги. Еще за секунду перед этим она была весела, красива, полна планов на вечер и на всю жизнь. И вот она уже инвалидка, и всё ее будущее перечеркнуто.

АНДРЕЙ. Это ты к чему?

ИРИНА. Я чувствую себя такой же раздавленной. Еще пять минут назад я была такая счастливая… Всё в один миг пошло прахом.

Видно, что Ирина с трудом держится на ногах. Андрей хочет ее поддержать.

Не прикасайся ко мне!

АНДРЕЙ. Идем отсюда и поговорим спокойно.

ИРИНА. Я пойду, а ты оставайся. Мне надо побыть одной. (Выходит.)

Растерянный Андрей остается один. Он явно не знает, что делать: то ли спешить за Ириной, то ли оставить ее в покое и обдумать самому создавшееся положение. Входит Людмила.

ЛЮДМИЛА. (Насмешливо.) Ну, как бедняжка перенесла этот удар? Надеюсь, мужественно?

АНДРЕЙ. Зачем ты это сделала? Тебе не стыдно?

ЛЮДМИЛА. Ничего страшного. Пусть она немного помучается.

АНДРЕЙ. «Немного»?

ЛЮДМИЛА. Считай, что это была небольшая шутка.

АНДРЕЙ. Это была большая подлость. Я только пока не могу понять причины.

ЛЮДМИЛА. Ты не знаешь, почему люди делают подлости? Чтобы получить удовольствие.

АНДРЕЙ. Какое тебе удовольствие от развала нашего брака?

ЛЮДМИЛА. Ты думаешь, что этот брак разрушаю я?

АНДРЕЙ. А кто же?

ЛЮДМИЛА. Спроси лучше свою Ирину, с кем она проводит ночи.

АНДРЕЙ. Мне не надо спрашивать. Знаю, что со мной.

ЛЮДМИЛА. Не только.

АНДРЕЙ. Опять гадость и вранье.

ЛЮДМИЛА. Ты просто слеп.

АНДРЕЙ. Я в ней уверен.

ЛЮДМИЛА. Все мужья уверены в своих женах, а мир полон измен.

АНДРЕЙ. Она все ночи проводит со мной.

ЛЮДМИЛА. Ночными делами можно заниматься и днем. Говоришь, тебя с ней познакомил Виктор?

АНДРЕЙ. Еще один намек?

ЛЮДМИЛА. Это не намек, а голая правда. Очень голая.

АНДРЕЙ. Врешь.

ЛЮДМИЛА. Он сам мне сказал.

АНДРЕЙ. Снова врешь.

ЛЮДМИЛА. Думай, что хочешь.

АНДРЕЙ. Этого не может быть.

ЛЮДМИЛА. Спроси у нее.

АНДРЕЙ. И не подумаю. Зачем мне обсуждать с ней грязные сплетни?

ЛЮДМИЛА. Тогда спроси у Виктора.

АНДРЕЙ. И спрошу.

ЛЮДМИЛА. Спроси.

АНДРЕЙ. Если у них что-то есть, то зачем он нас познакомил и, можно сказать, сосватал?

ЛЮДМИЛА. Чтобы иметь ее поближе к себе.

АНДРЕЙ. И делить ее со мной?

ЛЮДМИЛА. Ну и что? Ты просто несовременный и отстал от жизни.

ВИКТОР. Это же отвратительно.

ЛЮДМИЛА. Почему? Половина груши так же вкусна, как и целая груша.

АНДРЕЙ. Мне противно тебя слушать.

ЛЮДМИЛА. (Очень близко подойдя к Андрею.) А ты и не слушай, лучше обними меня.

АНДРЕЙ. (Отступая.) Отойди.

ЛЮДМИЛА. Разве ты меня не хочешь?

АНДРЕЙ. Я расскажу о твоих приставаниях Виктору.

ЛЮДМИЛА. Я буду только рада.

АНДРЕЙ. (Заметив входящего Виктора.) А вот, кстати, он и идет.

Входит Виктор. Людмила, нимало не смутившись, снова страстно обнимает Андрея, затем, бросив торжествующий взгляд на Виктора, не торопясь выходит.

ВИКТОР. Что это было?

АНДРЕЙ. А ты разве не видел? Твоя жена обнимала и целовала меня.

ВИКТОР. Чего вдруг?

АНДРЕЙ. Ты меня спрашиваешь?

ВИКТОР. А кого же еще?

АНДРЕЙ. Спроси лучше самого себя. И заодно дай ответ.

ВИКТОР. А почему не спросить тебя? Не меня же она целовала.

АНДРЕЙ. Сначала ответь на мои вопросы. Зачем ты познакомил меня с Ириной?

ВИКТОР. Что значит «зачем»? Просто мы шли с ней вместе по улице, встретили тебя, и я вас познакомил.

АНДРЕЙ. Просто «шли вместе»… А почему ты посоветовал мне купить ей бриллианты и даже сам их выбрал?

ВИКТОР. Потому что это прекрасный подарок к свадьбе. Такая девушка вполне его стоит.

АНДРЕЙ. Откуда вдруг такая о ней забота?

ВИКТОР. Не пойму, ты меня в чем-то подозреваешь, что ли?

АНДРЕЙ. Пока не знаю. Но твоя Людмила уверяет, что у тебя с Ирой роман. И, может быть, очень давно.

ВИКТОР. Что за чушь? Мы же с тобой друзья.

АНДРЕЙ. Да, конечно. Но, видимо, правильно говорится: друзья приходят и уходят, враги накапливаются.

ВИКТОР. Не говори глупостей.

АНДРЕЙ. В любом случае, вся эта каша заварилась из-за тебя.

ВИКТОР. Против этого я не спорю, но насчет Иры ты можешь быть спокоен. Это просто фантазии Людмилы. Хочешь, мы втроем – ты, Ира и я -  встретимся, и я всё вам объясню?

АНДРЕЙ. Не вмешивайся в наши дела. Объясняйся лучше со своей женой.

ВИКТОР. Кому ты больше веришь, мне или Людмиле?

АНДРЕЙ. Я больше верю Ирине. И смотри, если у нас… если мы с ней… Если ты с ней… Я тебе этого никогда не прощу. (Выходит.)

Виктор, огорченный, остается один. Входит Людмила.

ВИКТОР. Я смотрю, ты уже успела наломать дров.

ЛЮДМИЛА. Это только цветочки. Ягодки еще впереди.

ВИКТОР. Как мне понять твои объятья с Андреем?

ЛЮДМИЛА. Разве так трудно понять, что означают объятия мужчины и женщины?

ВИКТОР. И все-таки я хотел бы услышать от тебя объяснения.

ЛЮДМИЛА. Чего ради я должна что-то объяснять? Я теперь человек свободный и не обязана перед тобой отчитываться. И я хочу, чтобы ты знал: я спала с мужчинами до тебя, спала с ними, когда жила с тобой, и буду спать и в будущем. И не с одним.

ВИКТОР. Ты просто хочешь сделать мне больно и на себя наговариваешь.

ЛЮДМИЛА. А тебе больно?

ВИКТОР. Да.

ЛЮДМИЛА. Я очень рада.

ВИКТОР. Хорошо, раз тебе нравится, терзай меня одного. Но зачем вплетать в наши проблемы еще Иру и Андрея?

ЛЮДМИЛА. И у тебя хватает наглости вспоминать свою красавицу? Кто ввел ее в наш круг? Кто вплел ее в наши отношения? Кто покупал для нее бриллианты? Кто не устает ею восхищаться? Да она сама подтвердила, что у вас с ней связь!

ВИКТОР. Сама подтвердила?

ЛЮДМИЛА. Во всяком случае, не отрицала.

ВИКТОР. Люда, успокойся. Еще не поздно закончить нам с тобой эту историю по-хорошему.

ЛЮДМИЛА. Нет, теперь я никогда не успокоюсь. Жизнь ей я испорчу надолго, может, навсегда. И заодно всем вам. Будешь знать, как рушить чужое счастье.

ВИКТОР. Ты сама рушишь чужое счастье. И свое тоже. А Ирина тут ни при чем.

ЛЮДМИЛА. А кто тогда?

ВИКТОР. Неважно.

ЛЮДМИЛА. В конце концов, какая мне разница – Ирина или не Ирина? Важно то, что ты решил со мной расстаться.

Виктор молчит.

            Скажи, решил или не решил?

Виктор молчит.

            Я тебя спрашиваю, ты всерьез решил со мной расстаться?

Виктор молчит.

            Тогда вот что: уйди отсюда куда-нибудь, а то я не знаю, что с тобой сделаю. Иди хотя бы к своей пассии. Мужа своего она к себе не пустила. Наверное, ждет тебя. Так что иди смело. А мне надо остаться одной и все обдумать.

ВИКТОР. Что ж, подумай. Мне тоже есть, о чем поразмышлять.

Виктор выходит. Людмила, одна, нервно мечется по комнате. Входит Ирина. Увидев Людмилу, она хочет уйти, но та удерживает ее.

ЛЮДМИЛА. Постой! Я хочу с тобой поговорить.

ИРИНА. По-моему, говорить нам не о чем.

ЛЮДМИЛА. Скажи, что у вас происходит с Виктором?

ИРИНА. (Удивленно.) У меня с Виктором? А что у меня может с ним происходить?

ЛЮДМИЛА. Не строй из себя дурочку, просто ответь. Не беспокойся, я не ревную.

ИРИНА. Если ты действительно настроена на откровенный разговор, ответь мне лучше, что у тебя происходит с Андреем.

ЛЮДМИЛА. (С вызовом.) То самое и происходит.

ИРИНА. И давно?

ЛЮДМИЛА. Давно и серьезно.

ИРИНА. Неправда.

ЛЮДМИЛА. Почему? По-твоему, я уродина? Или не умею любить?

ИРИНА. Что ты называешь умением любить?

ЛЮДМИЛА. То умение, какое любят мужчины. Впрочем, хоть ты и прикидываешься тихоней, но от меня, видимо, не отстаешь.

ИРИНА. Может быть, ты обнимала его при мне нарочно?

ЛЮДМИЛА. С чего бы?

ИРИНА. Не знаю. Чтобы меня унизить.

ЛЮДМИЛА. Это тоже. Но еще и потому, что мне с ним очень хорошо. И ему со мной тоже.

ИРИНА. Тебе нравится меня добивать.

ЛЮДМИЛА. Не делай вид, что ты так уж несчастна. Ведь у тебя нет характера. Пройдет день-другой, и ты простишь ему эту подлость.

ИРИНА. Неверность не всегда подлость. Бывает, что это ошибка.

ЛЮДМИЛА. Вот и нечего расстраиваться. Тем более что тебя есть кому утешить.

ИРИНА. На что ты все время намекаешь?

ЛЮДМИЛА. Я не намекаю, а спрашиваю прямо: ты спишь с Виктором?

ИРИНА. Ты с ума сошла.

ЛЮДМИЛА. Это не ответ.

ИРИНА. Уходи, я не хочу с тобой разговаривать.

ЛЮДМИЛА. Я тоже не хочу с тобой разговаривать. Но я с твоим Андреем сплю, понятно? Учись откровенности.

Увидев в дверях вошедшего Андрея, Людмила прерывает разговор и уходит в свою комнату.

ИРИНА. Хорошо, что ты вошел.

АНДРЕЙ. Я слышал ее последние слова. Она врет.

ИРИНА. Не будем о ней. Сядь. Нам нужно поговорить.

Пауза.

     Я все обдумала и решила…

АНДРЕЙ. Почему ты замолчала?

ИРИНА. И решила, что… Что нам надо расстаться.

АНДРЕЙ. Расстаться? Это невозможно.

ИРИНА. Другого выхода нет. Я должна уйти.

АНДРЕЙ. Уж не к Виктору ли?

ИРИНА. Тебе не стыдно?

АНДРЕЙ. Но ведь это он нас познакомил, он не перестает тебя хвалить…

ИРИНА. Тебе было бы приятнее, если бы он меня ругал?

АНДРЕЙ. И это ожерелье…

ИРИНА. Разве не ты мне его подарил?

АНДРЕЙ. Подарил я, но…

ИРИНА. Кстати, я тебе его оставлю. И вообще всё оставлю. Без тебя мне ничего не нужно.

АНДРЕЙ. Да черт с ними, с этими побрякушками. Не в них дело. Но Людмила говорит…

ИРИНА. Если ты так легко веришь ее грязным выдумкам, то мне тем более надо уйти.

АНДРЕЙ. Но в том же самом я могу упрекнуть и тебя. Ты ведь тоже мне не веришь.

ИРИНА. В этом вся беда. Если мы не верим друг в друга, как мы можем вместе жить?

АНДРЕЙ. Я в тебя верю. Поверь и ты в меня.

ИРИНА. Не могу. Я ведь все видела… Уж лучше бы не видела. Я никак не могу поверить, что все это происходит на самом деле. Всё время кажется, что завтра я проснусь, и окажется, что это случилось в каком-то страшном сне и с кем-то другим, а на самом деле мы по-прежнему счастливы и любим друг друга.

АНДРЕЙ. Так оно и есть. Мы по-прежнему счастливы и любим друг друга.

ИРИНА. Наверное, все обманутые женщины говорят одни и те же слова. Впрочем, тебе скучно это слушать.

АНДРЕЙ. Ты напрасно меня винишь.

ИРИНА. Я тебя ни в чем не упрекаю. Разве ты виноват, что влюбился? Ну, пусть не влюбился, увлекся. Это так понятно: она красивее меня, ярче, пикантнее… Я, быть может, виновна еще больше тебя.

АНДРЕЙ. А ты-то чем?

ИРИНА. В измене виноваты всегда двое. Это старая истина.

АНДРЕЙ. Муж и любовница?

ИРИНА. Нет, муж и жена, которая не сумела его удержать. Если я не так красива, если была недостаточно тепла, не сумела тебя привлечь, так в чем твоя вина? Нельзя же любить по обязанности.

АНДРЕЙ. Ира, ну что ты говоришь, какая вина, какая обязанность? Выслушай же меня наконец!

ИРИНА. Хорошо, говори.

АНДРЕЙ. И, прежде всего, постарайся мне поверить.

ИРИНА. Боюсь, что я поверю. И, знаешь, почему? Потому что мне очень хочется поверить.

АНДРЕЙ. Прежде всего, у нас с Людмилой ничего не было, нет и не будет.

ИРИНА. Ты ведешь себя очень мудро: все отрицаешь. Знаешь, что женщины легче переносят измену, чем признание в измене.

АНДРЕЙ. Не было измены и потому не будет и признания.

Входит Виктор. Пауза. Ирина молча уходит к себе.

ВИКТОР. Извини, я помешал. Я вижу, вы с ней еще не разобрались.

АНДРЕЙ. Нет. Но для меня теперь вся эта глупая история, кажется, прояснилась. Как я понимаю, ты привел свой идиотский замысел в действие?

ВИКТОР. Ну… В общем, да. И, пожалуй, ты был прав… Все получилось очень плохо. Намного хуже, чем я думал. Честно говоря, я не предполагал, что она воспримет это с такой яростью. Но, может быть, плохо – это хорошо?

АНДРЕЙ. Не знаю, как тебе, а для нас плохо - это очень плохо. Если уж тебе взбрела в голову мысль разбираться с Людмилой, то почему надо было делать это именно здесь, в нашем присутствии? Если ты не ценишь свой брак, мог бы подумать хотя бы о нас с Ириной.

ВИКТОР. А вы-то тут при чем?

АНДРЕЙ. А при том, что Людмила подумала, что во всем виновата Ирина, и решила отравить ей жизнь, разыграв со мной на ее глазах любовную сцену. А мне пыталась внушить, что у тебя с Ирой связь.

ВИКТОР. Она сошла с ума.

АНДРЕЙ. А ты чего ожидал? От новости, которой ты ее угостил, женщина вполне может потерять разум.

ВИКТОР. Разум она не теряет. Просто ее душит злоба.

АНДРЕЙ. И этой злобой она душит других.

ВИКТОР. Скажи, а ты и вправду поверил, что у меня с Ириной что-то есть??

АНДРЕЙ. Нет. Но слушать это было неприятно.

ВИКТОР. Значит, у нас-то с тобой ничего не нарушилось? Для меня это очень важно. Мы друзья?

АНДРЕЙ. (Твердо.) Мы друзья.

Друзья жмут друг другу руки.

АНДРЕЙ. А теперь, извини, я пойду к Ирине. Ее нельзя оставлять сейчас одну.

ВИКТОР. (Удерживая Андрея.) Подожди. Я, пожалуй, попытаюсь все-таки объясниться с Людой. Может, еще все наладится. Останься, ты можешь мне помочь. Сейчас я ее позову.

Виктор хочет зайти к Людмиле в их комнату, но обнаруживает, что дверь заперта. После нескольких попыток открыть, он стучит.

ВИКТОР. Люда, это я, открой!

Ответа нет.

            Людмила!

Ответа нет. Виктор стучит сильнее. Дверь отворяется, и в проеме показывается Людмила.

ЛЮДМИЛА. Что ты хочешь?

ВИКТОР. Нам надо поговорить.

ЛЮДМИЛА. Если ты о лирике, то нам говорить не о чем.

ВИКТОР. Во-вторых, я должен тебе кое-что объяснить… Но сначала пусти меня в комнату.

ЛЮДМИЛА. (Загораживая проход.) Не входи.

ВИКТОР. Что это значит? (Хочет пройти, но Людмила его не пускает.) Пусти же меня наконец!

ЛЮДМИЛА. Там не прибрано.

ВИКТОР. (Отодвигая Людмилу.) Я не в гости иду. Оставайся здесь, я только возьму сигареты и выйду.

Виктор входит в комнату. Людмила переходит в гостиную. Через некоторое время Виктор возвращается. Он озабочен и раздражен.

ВИКТОР. (Холодно.) Почему перерыты все мои бумаги?

ЛЮДМИЛА. (После паузы.) Потому что.

ВИКТОР. Искала письма любовницы?

ЛЮДМИЛА. Я же сказала: лирика меня не интересует. Ты, кажется, хотел мне что-то сказать или объяснить?

ВИКТОР. Теперь уже не хочу. Зачем ты рылась в моих вещах?

АНДРЕЙ. Я, пожалуй, пойду.

ВИКТОР. Нет, оставайся. У нас секретов нет. (Людмиле.) Так что ты искала?

ЛЮДМИЛА. Хочешь правду? Сведения о твоих счетах и доходах.

ВИКТОР. Ну? И много нашла?

ЛЮДМИЛА. Достаточно для моего адвоката.

ВИКТОР. Даже так?

ЛЮДМИЛА. А ты думал как?

ВИКТОР. Я ничего не думал.

ЛЮДМИЛА. Ну, а я за тебя подумала.

ВИКТОР. Молодец. Искренне восхищаюсь. Знал бы, что у меня есть домашний бухгалтер, прихватил бы сюда все документы. К сожалению, на дачу я деловые бумаги не вожу. И письма к любовницам тоже. Они у меня лежат дома в специальной шкатулочке, перевязанные розовой ленточкой, а ключик висит на шелковом шнуре в спальне.

Людмила молчит.

Зачем тебе адвокат? Детей у нас нет, разведут и без суда. Ты не хотела детей, говорила «потом» да «потом», и, оказывается, была права.

ЛЮДМИЛА. Нас-то без суда разведут, а вот имущество без суда не поделят.

ВИКТОР. Ты уже думаешь об имуществе?

ЛЮДМИЛА. А о чем еще прикажешь мне думать? Ведь ничего другого общего у нас с тобой уже нет.

ВИКТОР. И, кроме имущества, ты больше ничего не боишься потерять?

ЛЮДМИЛА. Что, например?

ВИКТОР. Ну, например, любовь, уважение, жизненную опору…

ЛЮДМИЛА. Все это я уже потеряла.

ВИКТОР. Ты слишком поспешно делаешь выводы.

ЛЮДМИЛА. Рубить, так рубить сразу.

ВИКТОР. И вообще, почему сразу суд? Почему бы не договориться по-хорошему? Почему вообще не попытаться понять друг друга? Почему не вспомнить о нашей любви? Зачем разрушать еще и жизнь Андрея и Ирины?

ЛЮДМИЛА. Ты опять о ней? Ничто другое, я вижу, тебя не беспокоит.

ВИКТОР. Нет, я о нас с тобой.

АНДРЕЙ. Я все-таки пойду.

ВИКТОР. (Удерживая его.) Постой.

ЛЮДМИЛА. Ты лицемеришь. Предложил расстаться, а сам просишь вспомнить о нашей любви. Любил ли ты меня? А думаешь, я тебя любила? Нет, милый, ты просто испугался суда. Адвокат мне все объяснил.

ВИКТОР. Значит, ты ему уже позвонила?

ЛЮДМИЛА. (С вызовом.) Да.

ВИКТОР. Когда ты успела?

ЛЮДМИЛА. А что тянуть? Он сказал, что надо действовать быстро.

ВИКТОР. Вот как… И что же конкретно он тебе посоветовал?

ЛЮДМИЛА. А это уж мое дело. Но только знай – я отберу у тебя всё, до последней копейки. Тебе не на что будет купить сигареты. Отберу всё, что есть, и все, что у тебя припрятано, а припрятано, я думаю, немало. Так что собери чемоданчик и катись отсюда.

ВИКТОР. А куда направишься ты?

ЛЮДМИЛА. А мне и здесь хорошо.

ВИКТОР. Это тебе объяснил твой адвокат?

ЛЮДМИЛА. Я и без него знаю, что делать. Так что убирайся из моего дома.

ВИКТОР. Из твоего дома?

ЛЮДМИЛА. И скажи своей любовнице и ее мужу, чтобы выметались заодно и они. А не соберешь свои вещички, я сама их выброшу.

ВИКТОР. (Подумав.) Хорошо. Будь по-твоему.

ЛЮДМИЛА. Вот так-то лучше. Надеюсь, через пятнадцать минут тебя уже здесь не будет.

Людмила вынимает мобильный телефон и, набирая номер, выходит на улицу. Пауза.

ВИКТОР. Как тебе это нравится?

АНДРЕЙ. Я мог ожидать чего угодно, только не этого.

ВИКТОР. Мы, мужчины, и представить себе не можем, до какой степени проявляется в женщине практичность, когда затрагиваются ее интересы.

АНДРЕЙ. Она действительно может тебя обобрать?

ВИКТОР. Не знаю, сможет ли, но попытается.

АНДРЕЙ. И что же ты намерен делать?

ВИКТОР. Подумаю.

АНДРЕЙ. Надо было подумать об этом раньше.

ВИКТОР. Кто из нас заботится об этом заранее? Ты думал об этом, когда женился на Ире? Разве мы думаем и говорим о деньгах, когда влюблены и празднуем свадьбу? Кто из нас в эти счастливые дни требует заключить брачный контракт, чтобы определить, кому что принадлежит? Кто заботится о квитанциях и расписках, если, например, получил от родителей в подарок крупную сумму? А когда в семье начинаются разногласия, ты предстаешь перед равнодушным судом совершенно беззащитный. Вот почему нет ничего противнее и запутаннее денежных семейных разборок…  Ладно, жизнь еще не кончена. Пойду собирать вещи.

Виктор уходит к себе в комнату. Входит Ирина с  маленькой дорожной сумкой в руках.

АНДРЕЙ. Ты здесь? А я боялся, что ты уже уехала.

ИРИНА. Я уже вышла из дома, сделала несколько шагов и вдруг поняла: я не могу с тобой просто так с тобой расстаться. И знаешь, почему?

АНДРЕЙ. Почему?

ИРИНА. Только ты не смейся. Потому что… Потому что я тебя люблю. Ужасно ругаю себя за это, но ничего не могу поделать.

АНДРЕЙ. Зачем же себя за это ругать?

ИРИНА. Разве можно позволить себе любить человека, который тебе изменил?

АНДРЕЙ. А ты всерьез думаешь, что я изменил?

ИРИНА. Не знаю. Глаза говорят одно, а сердце – другое. Ты был прав: оказывается, такое бывает.

АНДРЕЙ. Знаешь, что? Я мог бы тебе объяснить все по порядку, почему и как случилось то, что случилось. Но я не хочу этого делать. Всё это грязь и глупости. И всё это - не главное… (Умолкает.)

ИРИНА. А что же главное?

АНДРЕЙ. А вот что. Не знаю, почему, но в наше время не говорят о любви. Это считается высокопарной лирикой. Этих слов стыдятся. Их даже не услышишь теперь ни в кино, ни в театре. Там просто ложатся вместе, и дело с концом. И я тоже почему-то никогда не говорю тебе об этом. А сейчас все-таки скажу. Я тебя не просто люблю – я… Вот видишь, мне тоже не найти слов… Ты просто моя жизнь. Мне все в тебе нравится – лицо, глаза, голос, улыбка. Я благодарю судьбу за твою теплоту, за твою нежность, за каждую минуту, которую мы проводим вместе. Я не могу понять, за что мне так повезло. Ведь я мог тебя не встретить… (Взглянув на Ирину.) Что с тобой?

ИРИНА. (Вытирая слезу.) Ничего.

АНДРЕЙ. Ты плачешь, что ли?

ИРИНА. Немножко. Знаешь, что? Если после каждой измены ты будешь мне говорить такие слова, то изменяй мне почаще, ладно?

Ирина и Андрей обнимают друг друга.

АНДРЕЙ. А теперь пойдем и обо всем поговорим.

Андрей и Ирина уходят. Возвращается Людмила, заканчивая на ходу разговор по телефону. Из спальни выходит Виктор с чемоданом в руках.

ЛЮДМИЛА. Ну что, собрал свое барахло?

ВИКТОР. Собрал. (Ставит чемодан в сторонке на пол.)

ЛЮДМИЛА. Что ты взял?

ВИКТОР. То, что нужно.

ЛЮДМИЛА. Имей в виду: ты можешь взять только личные вещи. Самое необходимое. И ничего ценного.

ВИКТОР. Хочешь проверить?

ЛЮДМИЛА. А что, и проверю.

ВИКТОР. Пожалуйста.

Людмила раскрывает чемодан и с удивлением и досадой рассматривает его содержимое.

            Что ты взял?

ВИКТОР. Самое необходимое.

ЛЮДМИЛА. (Доставая из чемодана по одному платья, бюстгальтеры, трусики и яростно разбрасывая их по полу.) Но это же мои вещи! Мои!

ВИКТОР. А ты хочешь взять с собой мои?

ЛЮДМИЛА. Почему я? Ведь уходишь ты!

ВИКТОР. Я? Я никуда не собираюсь.

ЛЮДМИЛА. Значит, ты решил выставить меня? Просто выбросить на улицу голую?

ВИКТОР. Ни в коем случае. В чемодане достаточно одежды, а дома у тебя в шкафах еще больше.

ЛЮДМИЛА. Забери этот хлам себе! Я ничего брать не буду. И вообще отсюда не уйду!

ВИКТОР. Если ты хочешь подарить это белье моим любовницам, я могу его здесь оставить. (Делает вид, что хочет забрать вещи.)

ЛЮДМИЛА. Ничего не трогай! (Столь же яростно запихивает вещи назад в чемодан.) Возьми этот шарфик.

ВИКТОР. Зачем он мне?

ЛЮДМИЛА. Ты мне его когда-то подарил, а я не хочу, чтобы у меня осталась хоть одна вещь, которая напоминала бы о тебе.

ВИКТОР. (Вертя в руках шарф.) Что мне с ним делать?

ЛЮДМИЛА. Подари его Ирине. Она будет счастлива.

ВИКТОР. Может, вернешь тогда и изумрудное колье и серьги, что я подарил тебе на свадьбу?

ЛЮДМИЛА. Я тебя ненавижу, но не настолько, чтобы возвращать тебе все твои подарки. Кстати, где они? (Лихорадочно роется в вещах.)

ВИКТОР. (Походит к чемодану и достает из одного из его отделений пригоршню украшений.) Успокойся, вот они, в чемодане. Я их туда положил.

Людмила тянется за драгоценностями, но Виктор отводит руку в сторону.

ВИКТОР. Кажется, ты говорила, что ничего ценного уносить нельзя.

ЛЮДМИЛА. Мало ли что я говорила? Отдай! Это мои личные вещи.

ВИКТОР. (Поигрывая изумрудами.) Эти «личные вещи» стоят слишком большие деньги. Их не отдают и не уносят просто так.

 ЛЮДМИЛА. Все равно, это не общее имущество.

ВИКТОР. А почему ты решила, что имеешь право на какое-то имущество? У нас оно есть?

ЛЮДМИЛА. А эта дача? А квартира? А деньги? А все остальное?

ВИКТОР. Всё это посоветовал тебе забрать адвокат?

ЛЮДМИЛА. (Сбавив тон.) Не всё, но, во всяком случае, половину.

ВИКТОР. Он прав. На половину совместно нажитого имущества право ты имеешь.

ЛЮДМИЛА. Вот и расскажи, в чем оно заключается. Только предупреждаю: ничего не утаивай.

ВИКТОР. И не собираюсь. Ты хочешь знать фактическую сторону дела или юридическую?

ЛЮДМИЛА. И то, и другое.

ВИКТОР. Фактически все имущество у нас с Андреем общее.

ЛЮДМИЛА. Почему?

ВИКТОР. Потому что мы друзья с семи лет. Потому что мы с ним ближе, чем братья. Потому что мы деловые партнеры. Когда нам нужно продать или купить что-то серьезное, мы делаем это вместе.

ЛЮДМИЛА. Ну, допустим. А юридически?

ВИКТОР. А юридически так. Я, как и Андрей, человек не богатый, но, как ты знаешь, и не бедный. Мне принадлежат квартира в городе, дом в Черногории, где мы с тобой не раз были, и «Мерседес», на котором мы сюда сегодня приехали. Теперь я начинаю думать, что ради всего этого ты и вышла за меня замуж.

ЛЮДМИЛА. Продолжай.

ВИКТОР. Все это куплено, к великому сожалению, до свадьбы с тобой. Так что не знаю, о каком совместном имуществе ты совещалась со своим дружком-адвокатом.

ЛЮДМИЛА. «Мерседес» куплен, когда мы уже месяца два жили вместе.

ВИКТОР. Жили, да не нажили. Он куплен как раз к нашей свадьбе, за неделю до регистрации. Как, впрочем, и изумруды.

ЛЮДМИЛА. А этот дом? И этот огромный участок? Они ведь приобретены тобой после свадьбы.

ВИКТОР. Покупал его я, но дом принадлежит Андрею.

ЛЮДМИЛА. Но ведь живем в нем мы!

ВИКТОР. А куплен он для него. На его имя и, что важнее, на его деньги. Пока Андрей был холостой, он предоставил дом нам. Теперь, когда он женился, а мы с тобой, как я понимаю, разводимся, я верну дом ему.

ЛЮДМИЛА. Думаешь, он потребует?

ВИКТОР. Зачем ему требовать? Я сам ему отдам. Понадобится – мы купим мне другой.

ЛЮДМИЛА. Но ведь он никогда не говорил, что этот дом – его!

ВИКТОР. А зачем ему было это говорить?

ЛЮДМИЛА. А почему ты покупал для него, а не для себя?

ВИКТОР. Потому что он непрактичный и немножко не от мира сего. А я человек деловой и потому слежу за его интересами.

ЛЮДМИЛА. Выходит, у нас с тобой ничего совместного нет?

ВИКТОР. Нет, почему же. У нас с тобой есть совместные долги. На огромную сумму. Неужели забыла? Ты ведь тоже подписывала эту бумагу, когда мы брали кредит в банке.

ЛЮДМИЛА. Да, но… Ты ведь говорил, что они могут принести нам миллионы.

ВИКТОР. Могут. Но пока не принесли.

ЛЮДМИЛА. Ты говорил, что если вы с Андреем сделаете какой-то там прибор…

ВИКТОР. Но пока не сделали. Так что, если ты сторонница раздела нашего общего имущества, попроси своего адвоката вместе с моим подсчитать точную сумму. Они скажут тебе, сколько ты должна мне заплатить.

Людмила садится. Долгая пауза.

ЛЮДМИЛА. Боюсь, что я совершила ошибку.

ВИКТОР. Может быть.

ЛЮДМИЛА. Хотела наказать тебя, а наказала саму себя.

ВИКТОР. А еще Андрея и Ирину.

ЛЮДМИЛА. В глубине души я сама не верила, что у нее с тобой что-то есть. Уж больно она порядочная.

ВИКТОР. В твоих устах это звучит как осуждение.

ЛЮДМИЛА. Я просто растерялась от неожиданности. Потеряла голову, наделала глупостей…

Виктор молчит.

Обида взяла верх над здравым смыслом.

Виктор молчит.

Я жалею об этом.

Виктор молчит.

            Прости меня.

ВИКТОР. У тебя тут остались еще какие-то мелочи: платья, косметика, побрякушки и всё такое. Пойди забери всё.

ЛЮДМИЛА. (Подходя к нему и пытаясь его обнять.) Неужели ты хочешь со мной расстаться прямо так, сразу?

ВИКТОР. (Уклоняясь от объятий.) А что тянуть? Ты ведь сказала, что надо действовать быстро.

ЛЮДМИЛА. Это не я сказала, это адвокат.

ВИКТОР. Проверь, чтобы не оставить чего-нибудь в шкафах. Сюда ты больше не вернешься.

ЛЮДМИЛА. Значит, ты все-таки меня выгоняешь?

ВИКТОР. Рубить, так рубить сразу.

Виктор, помедлив, бросает ей украшения, которые до этого все еще держал в руках. Людмила торопливо укладывает их в чемодан, потом, подумав,  перекладывает из чемодана к себе в сумочку.

ЛЮДМИЛА. Ну что ж, унижаться больше не буду. Возьму вещи и уйду. (Уходит в спальню.)

Виктор остается один. Он освободился от Людмилы, но не похоже, что очень этому рад. Держась за руки, входят Ирина и Андрей.

ВИКТОР. Ну что? Я смотрю, у вас совет да любовь? Давно бы так.

АНДРЕЙ. А у тебя с Людмилой?

ВИКТОР. Мы тоже все выяснили.

АНДРЕЙ. И?..

ВИКТОР. Мы расстаемся.

ИРИНА. (Удивленно.) Окончательно?

Виктор пожимает плечами.

АНДРЕЙ. Я этого ожидал.

ИРИНА. Я не понимаю, что все-таки здесь произошло? Почему Людмила целый день сходит с ума?

АНДРЕЙ. (Виктору.) Рассказать?

ВИКТОР. (Снова пожимая плечами.) Расскажи.

АНДРЕЙ. (Ирине.) Ты читала «Дон Кихота»?

ИРИНА. (Удивленная вопросом.) Когда-то в детстве.

АНДРЕЙ. Помнишь оттуда так называемую «Повесть о безрассудно-любопытном»?

ИРИНА. Смутно. О чем она?

АНДРЕЙ. Там один муж решил проверить свою жену на любовь и верность и в результате погубил свой брак. Так и наш Виктор – он повел себя как безрассудно-любопытный. На деле он и не собирался разводиться. Просто решил испытать свою жену.

ИРИНА. Я не понимаю. Как испытать?

АНДРЕЙ. (Виктору.) Расскажи лучше сам.

ВИКТОР. (Неохотно.) Ну… Мы с Андреем задумали делать новый прибор. Дело рискованное. Можем разбогатеть, а можем и полностью разориться.

ИРИНА. Это мы уже слышали. А при чем тут Людмила?

ВИКТОР. А при том, что в такой ситуации тыл в семье должен быть абсолютно надежный. И я решил, что жену надо проверить. Тем более что определенные сомнения у меня были.

ИРИНА. Ну, и как же ты проверил?

ВИКТОР. Один мудрый человек однажды сказал, что только при разводе можно узнать женщину по-настоящему.

ИРИНА. И ты сделал вид, что хочешь с ней развестись?

ВИКТОР. Да. Единственно надежный способ проверки. Честно сказать, я предлагал Андрею испытать и тебя, но он отказался.

ИРИНА. И то хорошо.

АНДРЕЙ. Испытание все равно получилось. Правда, не по моей воле.

ИРИНА. Способ, может быть, надежный, но останется ли жена после этого женой?

АНДРЕЙ. Это и я ему говорил. (Виктору.) Знаешь, как испытывают бетон на прочность? Давят на образец, пока он не сломается, и потом замеряют нагрузку, при которой он разрушился. Вот так и ты проверил свой брак. Разрушил, чтобы испытать.

ВИКТОР. Не обязательно при этом разрушать. Например, в Америке одна фирма, построившая мост, пропустила через него для рекламного испытания процессию из сорока слонов. Мост выдержал.

ИРИНА. Допустим, ты опять женишься. Снова будешь испытывать брак на прочность? Пустишь сорок слонов топтать свою жену?

АНДРЕЙ. Ирина права. Жену лучше испытывать во всех отношениях до свадьбы, а не после нее, когда уже немножко поздно.

ИРИНА. Я слушала тебя, Виктор, и удивлялась. Как ты мог? Ведь это так жестоко! Я по себе убедилась, как мучительны такие проверки. Они недостойны мужчины.

ВИКТОР. Ирина, вся наша семейная жизнь – это ежедневная проверка брака на прочность.

АНДРЕЙ. Может, все-таки не надо было ее испытывать так жестко – мордой об стол?

ВИКТОР. Может, и не надо было. Но зато я знаю теперь, что она из себя представляет. Так что всё к лучшему. Хотя… Вы удивитесь, но мне ее жалко. И себя тоже.

ИРИНА. Так, может быть, вам теперь надо всё друг другу простить и забыть? И жить, как прежде?

ВИКТОР. Нет. Как прежде, жить мы уже не сможем. Я вообще не смогу теперь с ней жить.

Из спальни выходит Людмила с чемоданом и дорожной сумкой в руках. Увидев собравшихся, она останавливается. Долгая пауза. Всем невольно приходит в голову, что лишь несколько часов назад они дружно и весело сидели вместе за одним столом.

ЛЮДМИЛА. (Стараясь держаться спокойно и с достоинством.) Кто-нибудь может подбросить меня до остановки автобуса?

Молчание.

ВИКТОР. Можешь взять свой «Мерседес». (Бросает на стол ключи от машины.)

ЛЮДМИЛА. (Удивленно.) Мой?

ВИКТОР. Да. Прощальный подарок. После развода пришлю тебе дарственную.

Людмила, помедлив, берет ключи и уходит с гордо поднятой головой.

Конец